Живые и мертвые

Столяров Андрей. Наступает мезозой: Сборник. - СПб.: Петербургский писатель, Русско-Балтийский информационный центр "БЛИЦ", 2000. 336 с.

ОБ АВТОРЕ этой книги, недавнем лауреате премии ПЕН-клуба Андрее Столярове часто отзываются как о "холодном ремесленнике". Не могу согласиться. Ну "холодный" - еще куда ни шло: внутренний термометр у каждого свой. Но далеко не каждому по силам добиться такого эмоционального накала текста, подбирая слово к слову, образ к образу, как делает это Андрей Столяров. Читателю сборника "Наступает мезозой" уже на второй странице становится неуютно и неспокойно, но именно такую задачу писатель перед собой и ставит. "Уродство - это не единичное искажение, а истинный способ существования", - обмолвился он в одном из давних интервью. Таково авторское кредо. Опять же, берет Столяров не описанием, скажем, копрафагии, а интонацией, оттенками, малозаметными штрихами... Если не это, то что вообще называть искусством? В любом случае эффект налицо, а каким путем он достигнут - дело десятое.

Насчет "холодного" я бы тоже поспорил. Чувствуется в том упорстве, с которым автор раз за разом берется доказывать бессмысленность и беспросветность бытия, что-то от благородного безумия. Мироздание по Столярову есть как минимум юдоль скорби, если не купель зла. Кто не верит - читайте рассказ "Взгляд со стороны". Все нечеловеческое априорно отвратительно, преступно и смертельно опасно. Да и человеческое, по здравому рассуждению, не многим лучше. Герои рассказа, умудрившиеся случайно заглянуть по ту сторону пыльных серых декораций, которые мы в убожестве своем именуем "реальностью", не испытывают ничего, кроме панического ужаса и острого сожаления об опрометчивом поступке. Страстный, напористый текст - волны депрессии расходятся от него, словно от брошенного в пруд камня. Чувствуется, что и сам автор верит в то, о чем пишет.

Или взять заглавную повесть, "Наступает мезозой". Что может выползти из пробирки ученого, в гордыне своей преступившего границы познания, определенные человеку? Ни больше ни меньше как "кадавр, значить, желудочно неудовлетворенный". Готовый загипнотизировать и за милую душу сожрать своего создателя. Сюжет более чем избитый, но в изложении Столярова он парадоксальным образом вновь обретает глубину и весомость. Честное слово, побольше бы таких ремесленников!

В еще более характерном, хотя и несколько суховатом "Полнолунии" автор рисует апокалиптическую картину "расширения ареала омертвения". Наш мир движется к неизбежному финалу, его наполняют живые мертвецы, имитирующие человеческую деятельность, и нет никакого выхода из этой страшной западни, никакой надежды на избавление, хеппи-энд...

Лишь в трилогии "Дым Отечества" писатель отступает от раз и навсегда избранной повествовательной манеры. В рассказах "Дым Отечества", "Где-то в России" и "Поколение победителей" Столяров перекладывает классические литературные сюжеты на шершавый язык модных ныне "новорусских баек". И, как выяснилось, напрасно. Получается угловато, не смешно и не страшно. Никак. Попытка изменить ориентацию - литературную в смысле - Столярову не слишком удалась.

А может, оно и к лучшему. Может, и не стоит Андрею Михайловичу уходить от того стиля, который так раздражает одних и радует других. Да, некоторое однообразие подхода чувствуется, но... Не так уж много у нас авторов, способных вызвать ощущение внутреннего дискомфорта какими-то двумя-тремя строчками. Для этого, знаете ли, тоже талант нужен.