За иностранных агентов ответили дети

В борьбе власти и оппозиции крайними оказались дети-сироты.
Фото Reuters

Как стало известно «НГ», спустя полгода после принятия закона об НКО – «иностранных агентах» на грани банкротства оказался ряд структур, защищающих права детей. Например, закрытие сейчас угрожает известной общественной организации «Право ребенка», которая одновременно лишилась поддержки и западных фондов, и государственных грантов. Хотя эта организация вовсе не занималась политической деятельностью, а только защищала больных детей-сирот. Эксперты подтвердили, что западные благотворители решили уйти из России и крах детских фондов может оказаться только началом.

Если какие-то деньги взамен иностранных не будут найдены, прекратит свою работу ежедневная «Детская приемная» (консультации по нарушениям прав детей), а также благотворительная программа «Право ребенка на семью», не говоря уже о дружественной помощи региональным НКО, рассказал «НГ» председатель «Права ребенка» Борис Альтшулер. Отметим, что из закона об «иностранных агентах» защищающие детей организации по факту должны быть исключены – как не занимающиеся политикой. Однако, сообщил Альтшулер, наиболее жестко на новое законодательство прореагировали как раз неполитические иностранные фонды, свернув в России часть своих благотворительных программ.

По данным Альтшулера, прием заявок на «малые гранты» уже прекратили в посольствах США и Голландии: «На Западе решили – не хотите, как хотите». Грант от российских властей на 4 млн. руб. фонд Альтшулера также не получил: «Деньги брать просто неоткуда, нечем платить зарплаты». Отметим, что «Право ребенка» помогает в том числе детям-сиротам из интернатов. Которые на днях, кстати, были ущемлены в правах «антимагнитским законом», сводящим на нет их шанс на выезд в США. Альтшулер подчеркивает: ситуация в ряде российских интернатов такова, что вытаскивать оттуда детей нужно как можно скорее – ребят, по его словам, там просто гробят. «Из астраханского дома-интерната детей в Москву на лечение привезли, как из Освенцима. Особенно мне запомнилась одна девочка: мы поняли, что если ее отправить обратно, то ей одна дорога – на кладбище. Неимоверными усилиями удалось оставить ее в Москве», – сказал он.

Отметим, что Разночиновский дом-интернат в Астрахани, о котором упомянул Борис Альтшулер, правозащитники уже давно прозвали «детским лагерем смерти»: «Неподалеку от учреждения мы обнаружили кладбище, где хоронили больных детей – ряды холмиков, без крестов и фамилий». По словам Альтшулера, там наряду с умственно отсталыми в интернате держат и психически здоровых детей с физическими недостатками: «Обнаружили там шестилетнего мальчика без рук и без ног. Он лежит целыми днями на постели, его кормят из бутылочки. Каков же был ужас комиссии из Москвы, когда выяснилось, что у него абсолютно здоровый мозг – а там же никакого развития он не получает, абсолютно». При этом женщине, пожелавшей усыновить мальчика, местные органы опеки отказали.

Эти случаи, к сожалению, не единичны: Альтушулер вспомнил, что несколько лет назад на встрече с Дмитрием Медведевым он показал ему две фотографии одной и той же девочки – в возрасте пяти и восьми лет. На раннее фото было страшно смотреть, говорит правозащитник: «Искажены черты лица, а ее медкарта изобиловала различными диагнозами, поставленными «специалистами» домов-интернатов: дебильность и так далее. Ей была прямая дорога в психоневрологический интернат для взрослых, а это уже на всю жизнь – из такой системы не выходят». Однако девочке повезло, и ее усыновили. После того как приемная мать Татьяна Шарипова начала с ней заниматься, девочка похорошела на глазах. «Когда ей исполнилось восемь лет, мать захотела зачислить ее в первый класс обычной школы, а учителя удивились, говорят: «У вас такая умная девочка, давайте мы ее сразу во второй», – рассказал «НГ» Альтшулер.

Правозащитник отметил, что, говоря о финансовых проблемах НКО, занимающихся защитой прав детей, нельзя не упомянуть и принятый в среду Госдумой «антимагнитский закон»: «Система выстроена так, что в России никогда не избавятся от детей-сирот, поскольку на одного ребенка государство в год выделяет по 1,5–2 миллиона рублей, и деньги, а значит, и дети выгодны руководству интернатов. Поэтому мы регулярно получаем скандалы с отказами опекунам или внезапные лишения родительских прав – когда койки в сиротских домах начинают пустовать». По мнению Альтшулера, итог двух законов в отношении НКО, работающих на иностранные деньги, плачевен: больные российские дети оказываются лишены адекватной медицинской помощи, а помогающие им организации – финансирования.

Директор Института прав человека Валентин Гефтер в беседе с «НГ» заявил, что многие правозащитные организации «подвисли» после сворачивания программ USAID в России. Гефтер подчеркнул, что вторую стадию банкротства подобных организаций нам еще предстоит увидеть: «Многие фонды, особенно государственные, после принятия этого закона решили ограничить свою деятельность в России. То есть пока у некоторых НКО деньги еще остались, но первыми явно начнут выбывать те, у кого финансовое положение самое тяжелое. «Право ребенка», видимо, стало первым».