Геннадий Копылов "Если вам подали чай, не ищите в нем кофе", - писал Антон Чехов. Не стоит искать в моей статье, которую цитирует профессор Бажанов, то, чего в ней нет: в частности, новую модель развития науки.
1. Моя цель куда скромнее: обратить внимание на до сих пор ускользавшую от внимания исследователей науки организационную действительность (действительность организации научного мышления и научной работы) и показать, что без ее анализа мы обречены:
- безуспешно бороться с лженаукой, воспроизводство которой мы сами оплатили;
- вкладывать деньги в устаревшие формы организации исследований;
- строить систему образования так, что поток молодежи, выбирающий научную карьеру, будет с каждым годом уменьшаться;
- описывать науку и ее развития, пользуясь неадекватными понятиями "открытие", "фундаментальные исследования", "внедрение" и пр.
2. Разумеется, я не был бы методологом, если бы не применил тот оператор "ограниченной исторической значимости", который я использовал для анализа конкурирующих методологических концепций, и к своей работе. Мой подход, с моей точки зрения, соответствует современной социокультурной ситуации массового распространения социально-инженерных техник и технологий, когда ставятся и успешно решаются задачи искусственного формирования ценностей, социальных групп, типов мышления, вкусов, стилей жизни, рациональностей, новых наук и прочих немыслимых еще двадцать лет назад штук. Организационно-мыслительный момент развития науки просто сейчас максимально обнажился, и его сегодня нельзя не учитывать, если мы хотим успешно решать управленческие задачи. А что будет завтра - завтра и покажет.
3. Что касается исторических и психологических реконструкций Валентина Бажанова, то я с ними не могу согласиться.
Советские инновации в организации наук лежали вполне в русле мировой тенденции организации работ по Большим Программам. А вот исключительно интересная новая форма организации исследований в вавиловском ВИРе (Всесоюзном институте растениеводства) очень быстро (1926-1935 гг.) вывела советскую генетику на передовые рубежи биологии.
Первые итальянские академии наук были не более чем содружествами любителей науки. Оргпроект Фрэнсиса Бэкона появился в 1620-е гг., понятие о методе - в 1630-е гг. (Декарт), образчик первого исследования - в 1632 г. (Галилей). Только после этого начали создаваться - в 1660-е гг. - новые академии наук. Революция сначала происходит в формах организации мышления, в методах, а потом только социально реализуется.
4. На тезис о том, что "доктрина Бэкона┘ явилась┘ реакцией на научную революцию", вам, уважаемый профессор Бажанов, лучше меня ответит Дмитрий Сапрыкин книгой "Regnum Hominis" ("Индрик", 2000).
5. По поводу имманентно личностного характера научного творчества - целиком принимаю этот абзац из вашего письма, поскольку в нем вы убедительно показываете, что результат акта творчества - не более чем материал, который потом должен преобразовываться объективированными методами мышления, формами демонстрации и доказывания, всей "машиной научного предмета". Сама оценка того, что является ценным научным открытием, а что - каким-нибудь творческим пароксизмом, принадлежит не исследователю, а сообществу, научной программе, парадигме и тому подобным внешним формам. И создание гелиоцентрической системы, и вывод уравнений Максвелла, и разработка квантовой механики имел смысл и значимость только в рамках определенной "мегапрограммы" новоевропейской науки.
Дарья Гармоненко