Блоколюбы в давке

В ВОСКРЕСЕНЬЕ в подмосковной усадьбе "Шахматово" открылся Музей-усадьба Александра Блока. Администрация Солнечногорского района, ответственная за эти места, наконец-то закончила реконструкцию знаменитого дома, уничтоженного пожаром в 1921-м, и открыла его для посетителей. Впрочем, блоколюбы и блоковеды и раньше находили, где собраться - в деревне Тараканово, возле той церкви, где поэт венчался с Любовью Менделеевой. Но делать это им удавалось только в теплое время года, благо день смерти - в августе - каждый раз украшал мероприятие памятной датой. Теперь же дата выдалась юбилейная - 80 лет. Расчет был, видимо, на то, что цифра оправдает и спешку, и некоторую безалаберность, с которой организаторы завершили благое дело.

Людей собрали много, места было мало. Перерезание красной ленточки углядели лишь редкие энтузиасты, пробившиеся в первые ряды интеллигентной толпы. Вторые ряды, в силу обстоятельств, ходили по свежей клумбе. Сзади нажимали местные жители и дачники. Некоторые из них слабо ориентировались в происходящем и сажали на плечи своих девушек и детей - думали, что концерт, может быть, засекреченная площадка "Нашествия". Их иллюзии развеяли речи, доносящиеся из микрофона, который тоже не выдерживал напряжения и фонил: "Я представляю комитет по культуре... А я хочу поблагодарить ответственных представителей... и пожелать"... Люди ждали, когда что-нибудь скажет Виктор Сергачев, но его очередь так и не подошла: актер простоял на крыльце за спинами чиновников.

Говорили о том, как все вокруг тонко воссоздает обстановку. Долго перечисляли деревья и цветочки, которые сохранились с тех пор, как о них написал сам Блок. Время, мол, остановилось, оно, мол, консервирует все прекрасное и вечное. Правда, культивировать и лелеять в себе это головокружительное чувство было несложно. Вот только казалось, что в Шахматове застоялся не блоковский воздух, а чуть-чуть посвежее, двадцатилетней где-то давности...

Весь скромный штат музея бросили на то, чтобы разбить гостей на экскурсионные группы и втиснуть поскорее в деревянные коридоры дома. А то дамы и господа двинулись было сами, но быстро поняли, что им мешают чужие локти и колени. Те, кто не попал в музей на вершине усадебного холма в это воскресенье, быстро покорились красотам и рассыпались по отлогим склонам. Кто-то, чтобы насладиться официальным концертом у деревянной эстрады с усилителями (его хитом стала патриотическая песня "Русские идут", не имеющая отношения к Блоку, но крайне бодрая и зажигательная), кто-то - послушать неофициальных бардов, которые пели в лесу свои баллады на стихи о скифах. Еще любовь к искусству демонстрировали несколько художников с Чукотки. Так уж вышло, что они случайно выбрались из санатория, где отдыхали, на пленэр в день открытия музея. "А мы у себя тоже такие этюды пишем. На улице. Только там неудобно - краска замерзает, и ее надо спиртом разбавлять".

Бабушка Блока рисовала черные тюльпаны чернильной ручкой на своих письмах. Художники с Чукотки дружно рисовали пруд, что у подножия холма. Пруд, по преданию, выкопал сам Блок, потому что любил работать и мечтал развиться в гармоничную личность. По официальной версии, он выкопал дренажную канаву вокруг забора по той причине, что глинистая земля Шахматова была слишком влажной, и на ней ничего не росло. Канаву в зарослях обнаружить нелегко, поэтому про пруд думать приятнее. Хотя в музейном саду и впрямь все теперь растет. Есть тот самый (!) серебристый тополь, те самые липы, сирень, которой исполнилось 150 лет, и сахалинская гречиха, которую Блок посадил у ворот. Есть дерновый диван, сложенный из земли и засеянный остролистой травкой. Растения ярко зеленеют, и в их подлинность трудно не поверить.

С вещами, расставленными по комнатам, все менее однозначно. Экскурсоводы пускаются в пространные объяснения, из которых понятно - они ручаются только за подлинность всех зеркал, пары комодов и тройки столовых приборов. Собирали их еще пионеры-энтузиасты из солнечногорской школы # 1 имени Блока. Все остальное восстанавливали по описаниям. А французские лилии на обоях в голубой гостиной рисовали от руки. Зато в музее есть много подлинных документов: писем, записок, брошюр с автографами. Из Петербурга привезено аж пять книг, которые принадлежали поэту. На пюпитре фортепиано установлены ноты Бородина "До берегов отчизны дальней", которые в Шахматово привезла Любовь, Прекрасная дама. На стенах много фотографий: вся семья за чаем и вареньем, Менделеев в своем рабочем кабинете...

Что касается дома, то, по словам руководства музея, его отстроили таким, каким он был в 1910 году, когда Блок успел возвести над дедушкиным наследством знаменитую башню. Единственное разочарование - внутренние коридоры и переходы. Уж больно они похожи на новорусские сауны из березы с финскими лампочками. Время диктует...

Добраться в Шахматово можно тремя способами. В собственной машине. По Октябрьской железной дороге до станции Подсолнечная, а оттуда 24-м автобусом, который ходит три раза в день до деревни Тараканово, и потом - три километра пешком. От станции метро "Войковская" автобусом до Солнечногорска, а дальше - спросить у местных.

Это не должно пугать. Август в Шахматове роскошен. Над полями летит пух от одуванчиков, пахнет шашлыком из индейки, небо синеет над соснами, и почти нет комаров. Здесь можно получить удовольствие от мифических деталей. И, обняв липу, рассмотреть подробно мох на северной стороне ее ствола. Вероятно, в одиночестве.