Фестиваль нетрадиционной индоктринации

Фото агентства городских новостей "Москва"

По завершении фестиваля «День Индии», который проходил в Москве с 14 по 17 августа, архиепископ Зеленоградский Савва (Тутунов) выступил с жесткой критикой мероприятия. Как следует из реплики священнослужителя, москвичей и гостей столицы на фестивале совершенно беспардонно приобщали к своему мировоззрению представители нетрадиционных для России духовных движений и групп. Архиепископ в этом случае выступил четко по специальности, ведь помимо множества иных должностей и титулов он возглавляет Синодальный миссионерский отдел РПЦ.

Главного «духовного контрразведчика» РПЦ возмутил один из стендов, где посетителям предлагалось воспроизвести ритуалы не так давно прошедшего в Индии мегафестиваля Маха Кумбха Мела (подробнее в «НГ» от 05.03.25), в рамках которого паломники совершали сакральное омовение в водах священной реки Ганг. В пределах фестивальной зоны был действительно размещен небольшой резервуар с водой, впрочем, подозрительно чистой для Ганга, чьи воды, как известно, не столь лазурны. Некая Адимата Кири, называющая себя ученицей махараджи Шри Гуру Свами Вишнудевананда Гири, рассказала РИА Новости, что она предлагает посетителям очищение святыми водами, завезенными в Россию. Все так. Автор статьи и сам наблюдал различные манипуляции, которые совершала над доверчивыми посетителями эта женщина, чью голову украшал живописный тюрбан.

«При всем уважении к культуре и обычаям других народов, вызывает недоумение позиционирование «омовения в водах Ганга» (какое бы ни было происхождение воды, наливаемой в бассейн на фестивале Индии в Москве) как духовной очистительной практики, нейтральной в отношении религиозной принадлежности человека, – написал на это архиепископ Савва. – Предлагаемое «омовение в водах Ганга» – очевидное размывание наших духовных основ».

Заметим, что описанный информагентством эпизод «духовной экспансии» был отнюдь не единственным в рамках фестиваля. Что можно заметить вообще по поводу этого мероприятия – это то, что оно отличалось хаотичностью и низкой познавательной ценностью. Фестиваль представлял собой пеструю мешанину из вещевой барахолки, миссионерских мероприятий религиозных групп, условно индийских по происхождению, но преимущественно отечественных по составу участников, а также расширенную версию ресторанного дворика наподобие того, что можно увидеть в любом крупном торговом центре.

Посетитель не получал никаких сведений ни о региональных особенностях Индии, ни о многообразии религиозных воззрений ее населения, ни об этническом богатстве огромной страны с более чем миллиардным населением. Даже духовная составляющая была представлена лишь отдельными течениями индуизма. Ни своеобразного исламского наследия Великих Моголов, ни уникального христианства, весьма отличного от европейского, ни джайнизма, ни буддизма, процветающих на субконтиненте, фестиваль не заметил совершенно. Трудно не согласиться с мнением Саввы (Тутунова): «Есть ли на фестивале «День Индии» в Москве стенд, посвященный, например, истории Маланкарской церкви?» Отсутствие такого представительства должно быть очень обидно функционерам Московского патриархата, который именно сейчас выстраивает доверительные отношения с Маланкарской церковью.

Но еще более обидно за простых посетителей, которых считают неразборчивыми потребителями экзотики, охочими до любой духовной практики, лишь бы она отличалась от умеренности средней географической полосы. Было много эпизодов, которые у скептически настроенного посетителя, ожидавшего более высокого уровня организации мероприятия, вызывали лишь досаду. Вот, скажем, люди копаются в картонных ящиках, где разложены дешевые футболки с тематическим принтом. Покупатели переговариваются, обсуждают рисунок «слоника», и ведь не каждый понимает, что слоновий хобот – это признак индуистского бога Ганеши.

Конечно, не обошлось без йоги, которую проводили в основном люди европеоидной внешности, представляющие частные «духовные университеты» ориентального направления. На газонах тут и там возлежали на ковриках для медитации молодые женщины, часами впитывающие поучения коучей. Всего этого добра тоже много в российских мегаполисах. Разве это и есть Индия?

Можно представить себе досаду священников РПЦ, потрудись они заглянуть на фестиваль, когда бы они обнаружили в большом количестве соотечественников, совершенно спокойно демонстрирующих одновременно и христианскую, и языческую символику, совсем как в наивные 1990-е годы. Впрочем, и к духовным наставникам традиционного для России верования тоже возникают вопросы – почему результатом их проповеди на протяжении трех десятилетий стала такая мировоззренческая неразборчивость наших людей, жадность до всего иррационального и декоративного.

На фестивале совершенно отсутствовало страноведение. Могли бы быть представительства различных регионов. Посетителям было бы полезно узнать, скажем, про индуистов штата Уттар-Прадеш, буддистов Ладакха, мусульман Кашмира, христиан Мангалора и Гоа, евреев Кочина. Предлагая гастрономию, можно было бы разделить стенды по региональному и этническому принципу, а не ограничиваться представительствами московских ориенталистских ресторанов – с разными названиями, но совершенно одинаковым набором блюд.

Из «серьезного» на фестивале был только стенд, посвященный успешной лунной миссии «Чандраян-3». Экспозиция ютилась где-то сбоку, совершенно никем не замечаемая, скудная по наглядности. Стенд обслуживал грустный мужчина, сосредоточенный на смартфоне. Не хотелось отвлекать его.

Единственное, что обнаруживают подобные фестивали, – так это фантастическую, неутолимую тягу наших людей к познанию огромного мира. Это свойство имел в виду Достоевский, когда упоминал про склонность русской души ко всемирной отзывчивости, а Чехов утверждал, что человеку «нужна не усадьба, а весь земной шар». Огорчает, когда к этому искреннему и светлому чувству относятся без уважения, эксплуатируют его. Земной шар – вовсе не барахолка без конца и без края, а сложная и интересная планета людей.