Виктор Леонидов
«Две судьбы». Речь не идет о балладе Высоцкого. Это стихи ныне почти забытой поэтессы Евгении Димер. Как и тысячи других, она во время оккупации была угнана на работу в Германию. В лагере перемещенных лиц, чтобы избегнуть насильственной репатриации в СССР, выдавала себя то за польку, то за итальянку. Потом все-таки умудрилась перебраться в США. И не переставала писать: «Бой протяжный кремлевских курантов/ Из эфира явился, как дух./ Мне напомнив, что в двух вариантах/ Предоставлена жизнь эмигрантам –/ Две судьбы у меня на роду».
В жизни этих людей действительно было две судьбы. Угнанные с оккупированных фашистами территорий, военнопленные, те, кто где-то, и в основном совершенно не будучи пособником нацистов, работал во время захвата фашистами их родных мест. Конечно, были и власовцы, и участники казачьих корпусов, воевавших на стороне вермахта, но все-таки большинство из них просто попало под страшное колесо судьбы. Всех их объединял один термин /Ди-Пи (Displaced Persons). Перемещенные лица, люди без гражданства, размещавшиеся после окончания Второй мировой войны в лагерях на Западной зоне и ждавших своей участи. По соглашению союзников со Сталиным советские граждане подлежали выдаче. Именно поэтому оказавшиеся в этих лагерях выдумывали себе сербское, польское, или не важно какое еще происхождение. Были там и те, кто принадлежал к первой эмиграции и просто жил в довоенной Европе до начала второй мировой бойни. И потом, когда все вроде было позади, уже оказавшись на постоянном месте жительства в США или, к примеру, в Австралии, они предпочитали не открывать своего настоящего имени. Прекрасный поэт Дмитрий Кленовский, завершивший свой век в ФРГ, чуть не умер, когда услышал, что по радио «Голос Америки» архиепископ Иоанн (Шаховской) назвал его настоящую фамилию – Крачковский. Он решил, что за ним сразу после этого начнут охоту советские агенты.
А между тем эта плеяда дала русской культуре множество прекрасных поэтов и прозаиков. И даже когда некоторым не хватало таланта, тоска по родине и ужас от всего пережитого пульсировали буквально в каждой строчке и впечатление производили потрясающее. Во всем этом можно убедиться, взяв в руки том Владимира Агеносова. Предисловие к ней написал Евгений Витковский.
Историк литературы Владимир Вениаминович Агеносов, заслуженный деятель науки РФ, академик РАЕН, был одним из первых, кто обратился к творчеству тех, кого оптом именовали лишь власовцами и исключительно предателями родины. Им было подготовлено несколько книг поэтов и прозаиков послевоенного изгнания, но «Восставшие из небытия» – безусловно, более чем значительное событие последнего времени.
«Мне незнакома горечь ностальгии./ Мне нравится чужая сторона./ Из всей – давно оставленной – России/ Мне не хватает русского окна». Знаменитые стихи Ивана Елагина (Матвеева), к слову, двоюродного брата Новеллы Матвеевой. Он заслужил славу первого поэта второй волны и умер в Принстоне в 1987-м, чуть не дожив до публикации на родине. Его строфы, в том числе и «Беженская поэма», посвященная лагерям, естественно, вошли в книгу. Но вместе с произведениями 46 других поэтов и прозаиков, также прошедших через фильтр перемещенных лиц.
Здесь представлены и автор слов знаменитого танго Оскара Строка «Ах, эти черные глаза» – казак, герой Первой мировой Александр Перфильев, и прекрасный прозаик Сергей Максимов, прошедший и сталинские лагеря, и заключение в гестапо и оставивший эпохальный роман «Денис Бушуев». Также живущая в Филадельфии покровительница русских поэтов в США, многолетний издатель альманаха «Встречи», прекрасная поэтесса Валентина Синкевич и сын буржуазной Эстонии Юрий Иваск, автор изысканных, удивительно тонких стихов. Последний акмеист, как его часто называли, сын замечательного художника Иосифа Крачковского Дмитрий Кленовский и виртуоз стихосложения, вечный экспериментатор Николай Моршен, некогда закончивший физмат Киевского государственного университета и полжизни преподававший в Школе военных переводчиков в Калифорнии. Список можно продолжать долго.
С некоторыми из них Агеносов встречался, а материал по творчеству каждого собрал по гамбургскому счету. К произведениям каждого героя антологии приложена биографическая статья, включающая анализ основных направлений творчества, и библиография. Литература поколения «Ди-Пи», поколения умолчания, полноправно возвращается в русскую культуру.
«Просто тропкою иди,/ Чужеземной, узкою,/ Что, быть может, впереди/ Все ж сольется с русскою», – писал Дмитрий Кленовский. Поэты часто бывают пророками.
