Легкое дыхание страсти

Первое воспоминание – встреча в парке, где родители выгуливают мелюзгу. Фото Андрея Щербака-Жукова

В авторском предисловии к книге говорится, что «собрана она из таких разных материалов, как статьи, эссе, рассказы и сказки». На первый взгляд – сочетание несочетаемого. Что же объединяет произведения столь разных жанров? Тема сборника – «реакция на происходившие события в конце 80-х – начале 90-х».

Юрий Нечипоренко сравнил составление сборника со строительством избы: «…Вот, скажем, если у нас изба в деревне, то она строится из бревен, между которыми суют паклю и потом еще могут обмазать глиной. В общем, я решил, что бревнами будут статьи – уж очень они твердые, а роль глины и пакли будут играть рассказы и сказки».

Я подумала, что рассказы в роли пакли будут мне не слишком интересны – и ошиблась. Один из первых рассказов – «Таня» буквально заворожил меня, а поскольку это рассказ-воспоминание, то и я, повинуясь ностальгическому импульсу, стала вспоминать о своих одноклассниках и размышлять, чем же отличается школьная влюбленность от более поздних увлечений.

Прежде чем разговор пойдет о любви, я хочу коротко сказать о статьях сборника и его структуре. В сборнике семь основных частей и приложение «Памяти друзей». Статьи сборника посвящены русскому языку, культуре, писателям, поэтам и художникам. Пока я их читала, отмечая, с чем абсолютно согласна, а с чем можно и поспорить, во мне крепло убеждение, что писать статью о статьях, которые сами написаны о писателях или о том, как жизнь писателя отражается в его произведениях, – все равно что вычислять производную n-й степени. Во-первых, трудно, во-вторых, мало кто не запутается. И я отказалась от этой затеи. Хотя в сборнике есть очень острые, даже, я бы сказала, злободневные статьи, которые меня сильно взволновали. Например, статья «Жертва Шевченко (язык жертвы)». И все же об одной статье я упомяну, потому что она оказалась связанной с рассказом «Таня». И мне интересно, видел ли сам автор эту связь или она открылась только мне.

Рассказ «Таня» написан от первого лица. Логично предположить, что рассказчик – сам автор. Но не будем полностью отождествлять одного и второго, рассказчик является главным героем произведения. Первое воспоминание о Тане – случайная встреча в парке: «…вдруг я услышал пронзительный, яркий крик. Кто-то звал меня. Оказывается – это какая-то девчонка меня окликала. Что ей надо от меня?» Это была встреча двух будущих первоклассников. Мелюзги, которую в парке выгуливают родители. Девочки чуть быстрее взрослеют. Возможно, поэтому Таня узнала мальчика, с которым ходила в одну группу детского сада, а юный герой свое детсадовское прошлое успел забыть. Ему на выручку пришел папа: «Да это же Таня, Таня Грабовая, ты с ней вместе в садик ходил!» В финале рассказа герой снова возвращается к этой сцене: «Таня. Так и осталась в детстве моем эта светлая тайна. Почему она кричала так радостно тогда, когда увидела меня в парке?»

Юрий Нечипоренко. Смыслы русской культуры.– СПб.: Алетейя, 2025. – 288 с.

Пока мы взрослеем, учимся говорить о своих чувствах и желаниях. Иногда настолько привыкаем говорить, что и чувств уже нет, а мы все говорим и говорим. Но в раннем возрасте, когда мы не знаем, как сказать и как ответить, мы похожи на сказочных героев, давших обет молчания. Вольно или невольно, но этот обет сохраняет в неприкосновенности память о первых чувствах. Обо всем можно было болтать, только не о том, что действительно важно. В крайнем случае можно было попытаться выведать что-то через друзей и подруг. Но, увы, этот сломанный телефон не заслуживает доверия. Так что главное средство – наблюдение. Влюбленные подростки могут дать фору опытным разведчикам. С кем и как разговаривает объект любви, на кого как смотрит, над чьими шутками смеется. Есть одно «но» – объект прекрасно понимает, что за ним наблюдают, и будет делать все, чтобы ввести в заблуждение.

Все, что я выше описала, больше годится для случаев, когда игра идет на равных. А в рассказе «Таня» герой чистосердечно признается в том, что «сразу зачислил Таню в категорию лучших девчонок – душевных, прекрасных, наделил ее лучшими качествами – и потерял к ней всякий интерес». Как это узнаваемо! Мальчишки – алогичные и сами себе вредящие существа. Возможно, так работает инстинкт самосохранения. Вот и герой рассказа сообщает, что олимпиады по математике были ему интереснее и важнее отношений с девчонками. Но совсем не замечать девчонок невозможно. Вспоминая, что Таня была гимнасткой и однажды выступила в классе с упражнениями, он признается: «Я подумал: Таня – настоящая красавица! И отвел глаза. Почему-то мне казалось, что это все Таня делает специально для меня. Наверное, я страдал тогда манией величия…» Самоирония рассказчика подкупает.

После поступления в институт герой видел Таню на каникулах и даже написал ей письмо, но на этом история отношений закончилась: «Потом я долго не приезжал домой, не видел ее – только слышал, что она не выходит замуж, все предложения отклоняет». Кто бы на месте героя не подумал, что это именно любовь не дает Тане выйти замуж? Кто бы на моем месте не осудил героя?

Впрочем, он ведь ничего не обещал. Так что Таня замуж все-таки вышла.

Так почему герой вспоминает о ней? Не потому ли, что неразгаданная тайна остается с человеком на всю жизнь? И загадкой своей способна затмить многолетние отношения. Все-таки эта школьная любовь-секрет не похожа ни на что иное. Достаточно одного короткого рассказа, чтобы вспомнить о ней и задуматься: что это было? И было ли? Не привиделось ли во сне?

Именно намек на существование некой женской тайны, которую невозможно разгадать, заставил меня вспомнить рассказ Бунина «Легкое дыхание». Признаюсь, я этот рассказ не люблю. Но столько раз слышала от мужчин восторженные отзывы, что готова принять на веру его гениальность. И потому я не удивилась, что в статье «Язык страсти. Рассказ об Иване Бунине» Юрий Нечипоренко упоминает именно «Легкое дыхание», хотя статья и рассказ «Таня» расположены в разных частях книги.

Юрий Нечипоренко передает историю любви Ивана Бунина и Варвары Пащенко – Вани и Вари. Нельзя не заметить сходства приемов. Сравните: «Варвара – что-то есть в этом имени дикое, словно варварское» и «Грабовая» – мне казалось страшной ее фамилия: в песне пели «любовь да гра-а-бавой доски», но папа объяснил, что граб – это дерево такое, редкое, диковинное, в наших местах не растет». Или вот еще: «Ваня и Варя, разница в одной букве, и эта буква – нежная и таинственная «Н» у Вани и роковая, рыкающая «Р» у Вари, все словно наоборот – в этом союзе двух сердец первое время верховодила старшая, Варя». Далее мы видим ту же оценку «лучшей девчонки», какая была дана Тане: «Он наделил ее (Варю. – Г.Б.) всеми лучшими чертами, что почерпнул из всемирной литературы (а Ваня был заядлый читатель)».

Но герой рассказа «Таня» выбрал институт, а Бунин выбрал страсть. И Нечипоренко называет пять лет страстной любви Бунина ни больше ни меньше – Университетом. «Есть ли такой Университет страсти – где бы преподавали многие и многие свойства, перипетии страсти? Конечно, есть, и этот Университет заканчивает каждый мужчина, кому попадается талантливая, настоящая женщина».

Исчерпывающе описан момент (мы его помним также по роману «Жизнь Арсеньева»), когда Ване становится мало быть только мужем: «Ему уже мало Вари, он все чаще покидает ее – в поездках по губернии встречается с толстовцами, ищет выход страсти своей в каких-то игрищах, на гульбищах с селянками. Ване нужна Варя, но не только Варя, ему нужен весь мир – мир поэзии, идей, чувственных наслаждений». То есть кроме Университета страсти, молодому человеку нужны свои университеты. Герой рассказа «Таня» выбрал именно их и, видимо, был прав.

Так что сегодняшние молодые люди живут бесстрастно, полностью поглощенные своей учебой и карьерой? Нечипоренко считает, что нет, но «страсти проходят уже не так неистово и страшно, как у Вани и Вари, уже легче, легче, почти без убийств и самоубийств, которыми полны рассказы Бунина».

Наверное, облегченные страсти лучше тех, которые не на жизнь, а на смерть. Но мне почему-то думается, что даже в тех школьных любовных историях, где не говорится ни слова о любви, страсти больше, чем можно вынести подростку. Именно потому, что страсть не проговаривается. Кто из нас не знает, как тяжело скрывать то, что так и просится наружу? Колоссальный, опустошающий труд. Тема невозможности полного высказывания подана с бунинской романтической многозначительностью, и этот стиль делает рассказ «Таня» (всего-то две странички) не подражанием, а продолжением традиции и ярким образцом одного из смыслов русской культуры.