Печальный эстет, ходивший на руках

Возвращение Гайто Газданова. - Научная конференция, посвященная 95-летию со дня рождения. - М.: Русский Путь, 2000, 304 с.

Известный специалист по античности Сергей Муравьев, сын репатрианта, замечательного художника и поэта Никиты Муравьева, вспоминал, что когда в Париже к ним заходил Гайто Газданов, он всегда, чтобы повеселить детей, становился на руки и делал несколько шагов.

Это как-то не очень вяжется с привычным образом писателя, чья фигура все больше и больше вырастает в тени великого Набокова. Вместо осетинской ловкости скорее видится интеллектуал, поклонник Пруста, блистательный мастер словесных конструкций, умевший передать неуловимые состояния души и ежедневную пустоту, в которой оказались эмигранты из России.

Его слава несравнима со славой Набокова или Бунина, но тот, кто любит интеллектуальную прозу, уже никогда не сможет забыть эти романы и рассказы.

Да и сама биография Гайто Ивановича тоже, казалось бы, мало предвещала появление писателя, постепенно завоевывающего славу одного из лучших русских прозаиков XX века. Потомок древнего осетинского рода, выпускник полтавского кадетского корпуса, он в шестнадцать лет вступил в Добровольческую армию. Пройдя все "прелести" гражданской войны и беженских лагерей в Турции и Болгарии, Газданов переехал в Париж. Там было все - работа портовым грузчиком, слесарем, мойщиком паровозов и, наконец, тридцатилетняя практика ночного таксиста. Правда, вместе с этим он умудрялся четыре года посещать историко-филологический факультет Сорбонны. Тогда же Газданов привлек внимание русского Парижа своими ни на что не похожими рассказами.

Несмотря на полную прозрачность биографии, в его жизни и, естественно, творчестве, остается какая-то загадка. Профессор Массачусетского университета Ласло Диенеш, пытаясь определить ее, назвал Газданова "превосходным соперником Набокова".

Основой книги стала конференция, прошедшая в Библиотеке-Фонде "Русское зарубежье" на Таганке. Но "возвращение Гайто Газданова" совсем не напоминает материалы научных конференций в сиротливых обложках, когда институтам удается наскрести денег на их издание. Это очень хорошо оформленная книга, ставшая настоящим прорывом в нашем "газдановедении".

Первое, чем привлекает сборник, - это новыми текстами самого Газданова. Здесь его письма к Марку Алданову и Борису Зайцеву из фондов Бахметьевского архива Колумбийского университета в Нью-Йорке и доклад Газданова о том же Алданове, к которому он относился с огромным уважением, сделанный - внимание! - на заседании масонской ложи "Северная Звезда". Еще в сборнике есть большая подборка материалов, связанных с масонством Газданова, предоставленных нашим, без сомнения, первым специалистом по истории "вольных каменщиков" Андреем Серковым. В ложу Гайто Ивановича привел другой замечательный мастер русской прозы - Михаил Осоргин. Газданова, на дух не переносившего никакой тоталитаризм, привлекала гуманистическая идеология и одновременно участие в какой-то организации, хотя бы внешне не связанной с политикой. Ну и, конечно, "жемчужиной издания" стали не публиковавшиеся доселе новеллы Газданова, найденные в его архиве в Хотонской библиотеке Гарвардского университета. Настоящим подарком для всех, кто уже открыл для себя Газданова, станет рассказ "Когда я вспоминаю об Ольге" из этого собрания. Рассказ, содержание которого нет смысла пересказывать, потому что эта история любви выписана в классическом "газдановском ключе" - история безнадежного чувства героя к женщине, которая больше всего ценит и оберегает свою свободу.

Кроме собственно текстов Газданова, в "Возвращение..." включен большой блок статей, среди которых выделяется блестящая работа вдохновительницы книги, филолога Марии Васильевой о "гоголевской" основе рассказа Газданова "Бистро". Да и другие статьи вполне соответствуют общему высокому уровню книги.

Газданов возвращается без особого шума, без торжественных церемоний. Но все больше и больше становится понятно, что значит для нашей культуры этот человек, которого сначала не слишком заметили в тени Набокова.