Николай Климонтович
Одним – новости про глобальные проблемы, а другим – мытье посуды.
Фото Артема Житенева (НГ-фото)
Знаю многих приличных господ, которые могут небрежно обронить: я, мол, телевизор не смотрю, только новости. То есть, надо понимать, они хотят задекларировать свою интеллигентность, дескать, всякую муть вроде сериалов про ментов и современных золушек из офиса они смотреть не станут и с приплатой, как и какой-нибудь круглый стол с Жириновским или викторину. А поглазеть на новости – это достойно порядочного человека и хороший тон, потому что там говорят про погоду и давление. Ведь просвещенный гражданин должен быть в курсе происходящего в атмосфере. Включил и я, не желая отставать от передовых тенденций, и поразился произошедшим изменениям.
В старые времена в телевизионных новостях говорили больше про партийные пленумы и про то, как ширится на полях┘ А потом без рекламы – «Лебединое озеро» на музыку Петра Чайковского. Теперь не то. Теперь нет партий, только блоки. Пленумы проходят в обстановке секретности. Партийная жизнь кипит, но под кремлевским ковром, чтобы попусту не волновать электорат. А что до полей, то даже если и зацветет ненароком где-нибудь в отдаленной губернии синий лен, то в эфир эту новость не дадут. Про пуск новой домны – тоже ни звука, а про угольные шахты только в случае, если завалило несколько десятков человек. Про электростанции – лишь если в результате прорыва дамбы затопило или совсем смыло городок средней руки и уже из Москвы полетели три «Ила» с тапочками и теплыми одеялами от МЧС. С космосом – опять же молчок, а ведь раньше, при большевиках, космодром «Байконур» показывали едва ли не чаще, чем сцену Большого театра. Деловые новости тоже экстремальны: кто какому губернатору сколько дал, кого из банкиров расстреляли при выходе из сауны и как скоро скончался водитель от полученных ранений.
Но самым важным и лакомым блоком, как говорят телевизионщики, остаются новости из-за рубежей нашей отчизны. В них любят порадовать, что там, за бугром, тоже не все сыты и вообще довольно погано, поскольку не у нас одних прорывает, падает и растекается. Мы смотрим, но, напротив, не радуемся, а расстраиваемся. Потому что наша родина хороша уже одной предсказуемостью, от нее ничего хорошего и так не ждешь, и даже милому пустячку, скажем, чистому клозету, радостно изумляешься, испытывая прилив гордости за державу. А вот от дальнего западного зарубежья наш человек ждет только праздника, и даже самые мелкие неудобства приводят в уныние, потому как выходит, что даже на родные зеленые уже совсем некуда податься.
Скажем, про Францию, пропахшую милостью и жимолостью, передают лишь тогда, когда ее столицу громят приглашенные для этой цели молодые люди из когда-то колониального Магриба. Про США смотреть и вовсе страшно – там за здорово живешь каждый день убивают школьниц из пистолетов. И про далекий русский остров, не тот, что на Дальнем Востоке, но другой, где фунты стерлингов и Абрамович, где Биг-Бен и всегда весна, тоже говорят мало (если, конечно, кого-нибудь не пристрелили в метро или не выиграл «Челси»), а все больше про тайфун где-нибудь на экзотических островах другого полушария.
И еще – про бурную политическую жизнь ближнего зарубежья. Про то, скажем, как братская Украина хочет поделиться надвое, чтоб половина оказалась оранжевой, а другая – бело-голубой. Но не говорят, что нам с этого будет, подорожает ли в Крыму шашлык из азовского осетра, так что неясно – плохо это или хорошо, раскрась, так сказать, сам. Или вот в еще недавно теплой и гостеприимной Грузии нас перестали любить совсем. Потому что мы больше не пьем цинандали по запрету санитара Онищенко и не умеем по-грузински спеть «Где же ты, моя Сулико». И не будет нам больше лыж в Бакуриани, танцев Сухишвили–Рамишвили, сациви из кур с грецкой подливой и аджарского хачапури с яйцом, но только зимний вечер в Гаграх и абхазские мандарины.
Зато значительно более веселые новости приходят из мира прекрасного. Вот, скажем, певицу Герань муж отдубасил дубовой ногой от антикварного стола, потом подарил особняк на Рублевке в видах поправки ее здоровья на свежем воздухе, дал немного денег в евро, чтобы не нуждалась в старости, а сам отбыл во Франкфурт-на-Майне по туристической путевке навсегда. И это несмотря на то, что сама Герань говорила со слезами, что с ударником у нее ничего не было. Другая певица, Глицерин, потянула голеностоп и два дня не могла встать на фигурные коньки, на которых, впрочем, никогда и не стояла, а рэпер Глицерин улетел на Канары опять без пары. Или вот еще душераздирающая новость из мира искусств: заокеанская вокалистка Магдалина, проезжая случаем через Москву, не пошла в Третьяковку на встречу с «Боярыней Морозовой», а купила в бутике в ГУМе настоящие сувенирные валенки.
Из мира спорта – тоже интересно. Вот, скажем, защитник из «Крыльев профсоюза» Иванов дал деру в Канаду, не заплатив родному клубу миллион у.е. отступных. В этой истории меня лично угнетает одно: не могу понять, во что он, собственно, будет играть в Канаде. Это как-то остается за скобками, потому что по умолчанию предполагается, что я и сам знаю, кто такой защитник Иванов, а кто не знает – значит, тому и не надо. Это ко мне и относится, потому что фраза «наши не прошли в полуфинал» мне абсолютно ничего не говорит: кто такие наши и в полуфинал чего?
Но еще увлекательнее новости из мира науки. Во-первых, я только что узнал, что Нобелевская премия по физике, полученная в этом году американцами, на самом деле принадлежит нам. А ведь я всегда подозревал, тщетно ожидая весточки из Нобелевского комитета, что у них там, похоже, тоже семейственность и все схвачено. Но больше всего меня поразила свежая весть об открытии отечественных ученых. Выяснилось, что на Земле мы сейчас переживаем общее потепление, связанное с глобальным похолоданием. Похолодание и впрямь – налицо. Будем ждать, согласно гипотезе, сопутствующего потепления.
