Все записи
Теракт в Барселоне можно было предотвратить
Серия терактов, произошедших в Испании закономерно вызвала в обществе негативные эмоции и вопросы – почему терроризм опять поднимает голову? Проблема эта, к сожалению, комплексная и имеет несколько причин.
Первая - связана с продолжающимся ростом разрыва в уровне жизни населения в разных странах, вызывающих интенсивные миграционные процессы. Обращает внимание тот факт, что сегодня вне зависимости от уровня активности вооруженных конфликтов на Ближнем Востоке и в Северной Африке, поток беженцев из этого региона в Европу не ослабевает, поскольку в странах Евросоюза уровень жизни, экономического развития, социального обеспечения многократно выше.
Вторая причина связана с маршрутами миграционных потоков в Европу. Традиционно это преодоление Средиземного моря с прибытием либо на Балканский полуостров (в первую очередь в Грецию), либо на Аппенинский полуостров (Италия). Именно проведенное ужесточение мер в отношении компаний, осуществляющих транспортировку мигрантов в Европу по Средиземному морю в Италии, закономерно увеличило поток мигрантов на Пиренейский полуостров. В последнее время отмечается существенный рост потока мигрантов в Испанию и Португалию. Это закон сообщающихся сосудов.
Третья причина связана с тем, что при всей толерантности Европы к беженцам, ее социально-экономическая система тоже не резиновая. Во всяком случае она не рассчитана на нескончаемую лавину мигрантов, требующих социального обеспечения, но не принимающих адекватного участия в экономической жизни страны пребывания. Понятно, что мигранты стремятся в наиболее развитые страны Евросоюза – Германию, Великобританию и Францию. И как только под давлением растущего потока мигрантов в этих странах в отношении последних принимаются какие-то меры ограничительного характера, это тут же вызывает активизацию террористов. Именно во Франции, Великобритании и Германии произошли наиболее крупные теракты в Европе в последние годы. Сейчас с аналогичной проблемой столкнулась Испания, где последний крупный теракт был совершен в марте 2004 года Аль-Каидой в Мадриде.
Наиболее масштабный теракт, произошедший 17 августа 2017 года в Барселоне на улице Рамбла,по свой технологии практически идентичен тем, что происходили в последнее время в Ницце, Берлине и Лондоне – направление большегрузных автомобилей в места массового скопления людей. В Барселоне автомобиль проехал по улице, наводненной людьми более полукилометра. Ответственность за теракт ожидаемого взяла на себя запрещенная группировка ИГИЛ, для которой подобный действия – очередное стремление заявить о себе как о значимой преступной силе.
Четвертая причина связана с недостаточным уровнем взаимодействия силовых структур разных стран в борьбе с международным терроризмом. Испанские силовики оказались явно не готовы к терактам в Каталонии. И это несмотря на то, что иностранные коллеги заблаговреме
В целом теракт в Барселоне в очередной раз показал низкую эффективность пассивных мер защиты от терроризма: рамки металлоискателей в метро, аэропортах, ж/д вокзалах, блокирование улиц для проезда транспорта и т.д.
Чтобы эффективно бороться с терроризмом нужно работать на опережение, а не ждать, пока они явятся к месту предполагаемого теракта.
Путинской России прошлого нечего предложить России будущего
Российское государство (не в первый раз) переживает период озабоченности молодежной политикой. Сам президент Владимир Путин провел в этом году не одну, а две «прямых линии». Это уже традиция – раз в год в эфире федеральных телеканалов Путин в течение нескольких часов отвечает на вопросы жителей страны и решает их локальные проблемы (в этом году, например, помимо прочего, президент лично закрыл свалку в подмосковном городе Балашиха, на которую ему пожаловались жители; репортажи со свалки в течение нескольких дней показывали все телеканалы, и репортажи эти были не менее экспрессивными, чем сводки с театра военных действий в Сирии, хотя свалку, по счастью, все-таки не бомбили). Но предвыборный 2017-й – год инноваций: через некоторое время после общероссийской «прямой линии» была организована еще одна, «детская». Путин беседовал с подростками в сочинском центре для одаренных детей «Сириус», вопросы ему также можно было задавать через социальные сети.
Сейчас крупные чиновники и федеральные политики гастролируют по летним лагерям, организованным Федеральным агентством по делам молодежи. Ранее появилась информация, что в администрации президента создано специальное направление по работе с молодежью в интернете, появились и первые – печальные – плоды работы администрации. В частности – размещенный на YouTube ролик, в котором «доказывалось», что политик Алексей Навальный ничем не отличается от Гитлера, и пара клипов второсортных поп- и рэп- исполнителей, призывавших молодых людей не ходить на оппозиционные митинги.
Потерянное поколение
Причина такой озабоченности проста – ее породили оппозиционные митинги, прошедшие по всей стране 26 марта и 12 июня. И специалисты-социологи, и просто зеваки, наблюдавшие за акциями со стороны, отметили тогда: российский протест помолодел. Заговорили даже (совершенно безосновательно) о «революции школьников». Преобладали на организованных Навальным митингах молодые люди из поколения двадцатилетних, которых в России принято было считать аполитичными, то есть не создающими угроз для власти. В десятках «избирательных штабов», которые Навальный, объявивший себя кандидатом в президенты, создает в регионах, также работают в основном молодые волонтеры и сотрудники. Это создает напряжение, и заставляет искать ответы на новый вызов.
Угроза, возможно, сильно преувеличена: даже по оценкам организаторов на митинг 26 марта в Москве вышло не более 25 тысяч человек. Для оппозиции это, конечно, грандиозный успех, но так ли уж это много для города с населением в 13 миллионов человек? Выступления Навального на его собственном YouTube-канале собирают иногда до сотни тысяч зрителей, но у по-настоящему популярных влогеров, рассказывающих о моде, спорте, компьютерных играх и неустаревающих вопросах межполовых взаимоотношений, аудитория больше даже не в разы, а на порядок.
Но, возможно, повод для алармистских настроений все-таки есть: не так уж важно, сколько молодых людей выходит на антиправительственный митинг. Важно, что подавляющее большинство молодых людей – вне зоны действия машины государственной пропаганды. Они обмениваются мемами в социальных сетях, смотрят в интернете западные сериалы, читают самые разные СМИ, иностранные в том числе (английский язык – давно не проблема для молодых жителей России). Все фирменные блюда государственного ТВ – антизападные истерики, милитаристский угар, бесконечные рассказы об ужасах украинской жизни – готовятся не для них. Набор ценностей, который государство навязывает жителям страны, несформулированная прямо, но фактически уже сложившаяся идеология, – все это просто в стороне от тех, кому страна со временем в силу естественных причин достанется.
Отсюда и неуклюжие попытки влезть в интернет, поговорить с молодежью на ее языке, и персональная «прямая линия для детей», и прочие часто откровенно комические действия властей. Так, например, для депутатов Госдумы была устроена встреча с модной влогершей Сашей Спилберг (у ее канала на YouTube около 5 миллионов подписчиков). Саша, которая привлекает тинейджеров рассказами о том, как правильно пользоваться косметикой и зачем принимать ванну из чипсов, объяснила депутатам, что новый мир требует большей открытости, и заодно осудила оппозицию. Позже при Думе попытались создать Совет блогеров, но затея не очень удалась – ни один из по-настоящему звездных обитателей YouTube на первое заседание не явился.
Бег по кругу
В нулевые словосочетание «молодежная политика» стало почти неприличным. Отвечавший тогда за внутреннюю политику в администрации президента Владислав Сурков был сильно впечатлен первым киевским Майданом, приведшим к власти Виктора Ющенко (отметим заодно, как сильно российская политика зависит от украинских событий). Для того, чтобы противостоять возможным уличным беспорядкам, было создано сразу несколько провластных молодежных движений. Самое заметное и самое знаменитое – движение «Наши» под руководством Василия Якеменко. Но были также «Молодая гвардия Единой России» при правящей партии, «Россия молодая», чьи члены, случалось, просто били оппозиционеров на улицах, движение «Местные» и ряд менее заметных объединений.
Все эти движения, и в первую очередь «Наши», продуцировали бесконечную череду скандалов. Бегали, нарядившись в форму времен Великой Отечественной, за сотрудниками посольства Эстонии, чтобы противостоять возрождению фашизма. Топтали портреты оппозиционных политиков и правозащитников, чтобы показать, как молодежь страны относится к «пятой колонне» (кстати, именно они вернули в политический язык этот термин, который теперь в России стал буквально модным). Неизменным шлейфом – слухи о банальном воровстве при снабжении участников движений формой (а на акции «Наших» в центре Москвы выходили десятки тысяч молодых людей в одинаковых куртках и шапках) и закупках тушенки для нужд знаменитого летнего лагеря «Наших» на озере Селигер.
История сурковских «молодежек» кончилась после того, как Сурков перестал быть первым заместителем главы администрации президента. Немногие герои былых скандалов продолжают делать околополитическую карьеру, большинство просто потерялось, словно и не было ни многотысячных шествий, ни издевательских «акций». Но история сделала круг: ценности, которые в своем летнем лагере предлагал подшефной молодежи Василий Якеменко, как раз и стали ядром новой российской идеологии. Создавая «Наших», Якеменко объяснил соратникам, что их задача – «противостоять противоестественному союзу либералов и фашистов, объединенных ненавистью к Владимиру Путину». Поиск внутренних врагов, конфронтация с внешним миром, квази-религиозный культ Великой Отечественной войны, – все это теперь уже не детское дело, об этом говорят с экранов телевизоров и с парламентской трибуны вполне зрелые люди. А вот образ молодежи лепят совершенно другой.
Новые летние лагеря, создаваемые Росмолодежью, мало похожи на Селигер. Во-первых, их несколько. Главный – «Территория смыслов» на реке Клязьма во Владимирской области. Сейчас там проходит «политическая смена», с молодыми людьми встречаются видные члены «Единой России» и лидеры прочих парламентских партий. Но принципиально важна и «Таврида» – просто потому, что она в Крыму, и это еще один способ подчеркнуть российские права на полуостров. Есть еще «Балтийский Артек» под Калининградом и несколько площадок регионального значения.
Там нет пятиминуток ненависти, молодежь больше не топчет портреты идеологических противников, – напротив, все мирно, упор на получение знаний и приобщение к новым технологиям. По форме это клонирование советского опыта, к которому руководители России, чья молодость прошла в Советском Союзе, естественным образом тяготеют. В самом внимании вождя к детишкам легко увидеть цитату из советской пропаганды, – достаточно вспомнить знаменитое фото Сталина с маленькой девочкой, или то, какое место занимали рассказы о любви Ленина к детям в бесконечном потоке книг про самого человечного человека. Можно вспомнить и пионеров с цветами, которые в обязательном порядке бежали поздравлять Леонида Брежнева на открытии любого партийного съезда. Путин, кстати, на днях побил брежневский рекорд – теперь он находится у власти дольше, чем советский генсек.
Но накануне выборов, когда в политическую борьбу втягивается поколение двадцатилетних, у новых лагерей появляется дополнительный, политтехнологический смысл. Провоцировать раскол в обществе – традиционная для российской власти стратегия. Лагеря Росмолодежи, где талантливые дети, работающие на будущее страны, встречаются с видными политиками, – способ противопоставить две «молодых России». Одна – бездельники «со смартфонами, купленными на родительские деньги», как выразился популярный телеведущий, участвующие в несанкционированных митингах и массовых беспорядках. Идущие на поводу у оппозиционных провокаторов, и так далее – набор штампов для осуждения «революции школьников» пропаганда уже отработала. Другая – юные таланты, которые пишут сложные компьютерные программы, строят роботов, ставят спортивные рекорды, а в свободное время – восторженно внимают президенту, предоставившему им для их важных занятий все мыслимые возможности.
Без языка
Проблема для власти, однако, в том, что в рамках новой «молодежной политики» власть пытается совместить несовместимое. Одновременно и создать поколение строителей будущего, увлеченных новыми возможностями, которые дает цифровая эпоха (ну, или как минимум, убедить себя, что такое поколение существует, – не будем сбрасывать со счетов важный психотерапевтический эффект от встреч усталых чиновников с юными талантами), и загнать это поколение в круг архаических понятий, составляющих основу функционирования нынешнего российского государства, с концепцией «страны в кольце врагов», с милитаристским культом войны, с официально декларируемой, а иногда (как в случае с «законом о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних») и законодательно закрепляемой ненавистью к любому иному.
Для такой постановки задачи даже языка не находится. Не случайно самым цитируемым моментом «прямой линии» президента с детьми стали не какие-то политические откровения (их, впрочем, и не было), а ответ на вопрос, смотрел ли он, Путин, фильм о Путине, снятый режиссером Стоуном. «На кассетах», – ответил Путин своим юным собеседникам, едва ли видевшим когда-нибудь видеокассеты. Мастерски, буквально парой слов обрисовав непреодолимую пропасть между Россией прошлого, которую он представляет, и Россией будущего, с которой пытается говорить.
А настоящая рифма к новой «молодежной политике» – разъяснительные беседы, которые проводились в школах и вузах после оппозиционных митингов. Взрослые люди, растерянные люди прошлого то рассказывали своим подопечным, будто в интернете «все врут», а настоящая правда – в телевизоре, а то и вовсе просвещали насчет «заговора либералистов», которые по заказу британской короны пытаются развалить Россию. Молодая Россия реагировала естественным для себя образом – веселилась, издевалась, снимала на видео, выкладывала видео в интернет.
Других слов у России прошлого для России будущего просто нет. Имитация диалога может утешить стареющих властителей или обеспечить правильную телекартинку. Но вот настоящий диалог уже невозможен.
Кстати, трансляцию встречи президента с детьми в лагере «Сириус» смотрело в интернете несколько тысяч человек. Это провал, даже если не сравнивать начинающего видеоблогера Владимира Путина с корифеями жанра. Любой двадцатисекундный ролик с резвящимся котенком был бы в разы популярнее.
Россия и Украина: чья экономика рухнет первой
Один из самых насущных вопросов для массового сознания двух крупнейших стран Восточной Европы – России и Украины: чья экономика первой «гикнется», кто раньше «сыграет в ящик»? До последнего времени все, и я в том числе, были уверены, что первой будет, конечно, Украина. Она, мол, и так давно уже дышала на ладан, а тут еще такие потрясения: революция, майдан, бегство миллиардера-президента, потеря Крыма, непрекращающаяся война на Донбассе… Казалось, это как больного, лежащего в бинтах и под капельницей, заставили бы отжиматься, приседать, прыгать и спасаться бегством. Тут-то он и окочурится!
Ан нет. Полтора года прошло – жив курилка. Шкандыбает кое-как. А тут уже и наша Россия подает все больше поводов для беспокойства. А мы-то думали, что уж в сравнении с Украиной мы такие здоровяки – просто сверхдержава (энергетическая) на фоне карлика! «Пока толстый сохнет, худой сдохнет!» А теперь уже нет-нет да и закрадывается мыслишка, что такими темпами мы скоро Украину-то опередим по дороге в небытие, так сказать…
Вон и по объективным показателям, таким как соотношение рубль-гривна, никакого такого уж особого преимущества в «здоровье» не наблюдается, хоть тресни! Да, гривна слаба – но ведь и наш рубль немногим от нее отличается. А уж в последний месяц и вовсе девальвируется куда бодрее «соседки».
Почему так? Ответ очевиден: Украина, может, давно бы рухнула – но ей не дают опрокинуться страны Запада. Подкидывают новых кредитов вовремя. Пролонгируют старые. Украина слаба – но ей помогают ЕС и США.
А нам никто. Россия в изоляции. Мы сами себя загнали в угол.
На мой взгляд, давно пора нам завязывать с антиамериканской риторикой, «антисанкциями» и прочим блефом. Все это уже, увы, стало несмешно. Поигрались – и будя. Как говаривал наш старый тренер по шахматам, перефразируя Горького: «Безумству храбрых нужна дубина!» Мы, конечно, можем переть на рожон против США «до последней капли нефти» - но что потом?
Причем речь даже не о сдаче «взад» Крыма, не об уступках в украинских делах – а хотя бы о прекращении конфронтационной политики в целом, о том, что пора прекратить лепить из Запада «образ врага». Это ведь грандиозная нелепость – Запад нам враг, а Китай – друг. Такая хохма на один раз для абсурдистского спектакля, но уж никак не основа для политики страны.
«И что же нам – терпеть санкции??» Да, терпеть санкции – кротко и миролюбиво.
Энергетической сверхдержавы из нас не вышло – надо переквалифицироваться в управдомы.
Пока не поздно. А то ведь опять получим начало 90-х во всей красе – только уже без гуманитарной помощи. У нас по сравнению с Украиной есть всего один, но большой минус – своей еды маловато. Северные земли, зона рискованного земледелия.
Навальный в Ницце повторил ошибку оппозиции
Все, черт возьми, палятся на одном и том же. Тут вот "внезапно" выяснилось, что Алексей Навальный, который якобы "ездит по России и открывает штабы", на самом деле улучил недельку-другую и смотался с семьей на отдых во Францию. Причем втихаря, нигде лично об этом не сообщив.
С одной стороны - все понятно и простительно, да, любому человеку надо отдыхать, и в самом по себе отдыхе на юге Франции нет ничего зазорного, были бы деньги. С другой стороны, именно в последнем и загвоздка. Ведь те же самые "навальнисты" с гордостью говорят, что вся "кампания Навального" проходит за счет мощного краудфандинга - то есть, говоря человеческим языком, сбора пожертвований с населения, причем население не жмется и вносит в кассу большие суммы. И вот тут вопрос - на что именно люди дают деньги? На борьбу с кровавым путинским режимом или на престижный отдых своего лидера за границей? Или эти вещи каким-то образом сочетаются? В ответе у разных жертвователей могут быть по меньшей мере разночтения (хотя, никто не спорит, есть и такие фанатичные поклонники, которые готовы давать любимому лидеру хоть на баню с девочками).
Но все-таки проблема налицо, и ее можно сформулировать. Многие наши демократы (в хорошем смысле слова) охотно и даже в совершенстве в последнее время используют такой модерновый и очень эффективный способ ведения выборной кампании, как краудфандинг, или сбор средств с неограниченного широкого круга лиц (возможности которого чрезвычайно расширились благодаря проникновению интернета и электронных платежей в широкие массы). Но при этом, СОБИРАЯ по-новому, люди отказываются понимать, что у настолько прямой связи с народными массами, кроме преимуществ, есть и свои "недостатки" - а именно, подразумеваемое требование почти что "ленинской скромности".
Скажу больше: если вы делаете ставку на широкие (и, соответственно, что особенно справедливо в отношении России, довольно-таки НИЩИЕ массы) - вы не должны эти массы дразнить своей "красивой жизнью". Тут уж, как говорится, одно из двух: хочешь жить красиво и мотаться за границу - вступай в партию жуликов и воров, они там, собственно, для этого и собрались. Хочешь опереться на народный гнев по поводу "чинуш, которые жируют за наш счет" - тоже молодец, но уж тогда тоже ПРОЯВЛЯЙ СДЕРЖАННОСТЬ.
Ан нет. И ведь хорошие люди, перспективные политики с большим потенциалом на такой ерунде палятся напрочь. Я до сих пор помню свой шок, связанный с ярославским мэром Урлашовым. Да кровавый режим с грандиозными нарушениями упек его в тюрьму по сфабрикованному обвинению, испугавшись того, что прямо выступил против "Единой России" на выборах - и победил. Но все равно вопрос: почему, победив и получив под свое начало разрушенное городское хозяйство, он всего через полгода... полетел в Ниццу лечить зубы?? В Ниццу, твою мать! Из Ярославля! "Народный мэр"! И не уже после того, как превратил Ярославль в "лучший город земли" (после - было бы понятно, летай хоть в Катманду) - а едва вступив в должность. Какая Ницца??
И да - "народного мэра" схватили и 3 года (!) держали в кутузке без суда (все это время пост мэра Ярославля оставался вакантным). Наблюдателей удивляло, что за это время в Ярославле практически не было митингов в его защиту, народ на вставал на защиту "народного мэра". Но несомненно, что "ницца" была одной из причин - ведь эту поездку Урлашова, естественно, та же "Единая Россия" "распиарила" как можно более широко. Таким образом, "красивая жизнь" для оппозиционных политиков не просто вредна - она фактически может быть почти смертельно опасна (Урлашову ни за что Система впаяла 12 лет), потому что все эти "отдыхи во Франции" чреваты тем, что в самый нужный для тебя момент ты не получишь поддержки тех самых "масс".
Вроде просто. Но поди скажи такое кому-нибудь! Люди из "демократического лагеря" чаще всего даже не понимают, о чем я толкую.
У меня был личный опыт такого рода нравоучительных бесед несколько лет назад с одним таким кандидатом (я его кампанию не вел, просто наблюдал со стороны). Выборы депутатов Мосгордумы, кандидат всю кампанию ведет в новом прогрессивном стиле, заполняя свой Фейсбук непрерывными призывами жертвовать - "ну вот, еще чуть-чуть", "еще бы тысяч 40 собрать на листовочки", "эх, чуть-чуть не хватает на аренду штаба", перемежаемыми почти угрозами - "Друзья, если вы не соберете в самое ближайшее время еще сто тысяч - моя газета не выйдет!" и т.п. Друзья поджимались и собирали - поэтому у кандидата худо-бедно и газеты выходили сотней тысяч экземпляров, и листовки какие-то печатались. Краудфандинг как он есть.
Все это, впрочем, не помогло - единоросс от мэрии все равно оказался впереди на десяток процентов, причем при нижайшей явке. "Наших с вами усилий не хватило", - с грустью констатировал кандидат у себя в Фейсбуке. И - буквально через неделю после бесславного "пролета" на выборах - в Фейсбуке того же кандидата (!) появляется новая серия постов. На этот раз не про выборы, а про то, "как мы отдыхаем в Европе", если конкретно - в Австрии и Венгрии. "А вот тут в горах такой ресторанчик...", "а вот в этом месте мы неплохо искупались", "как же прекрасна Вена при чарующих звуках скрипки" и т.д.
Больше всего ТОГДА меня потрясло, что кандидат и все его семейство тогда действительно даже не поняли - за что упрек. Они все - хорошие люди с образованием того же самого МГУ - совершенно искренне НЕ ВИДЕЛИ СВЯЗИ. Ну да, мол - на издание газеты мы собирали с людей деньги, потому что у нас-то денег не было; а отдыхать в Европу поехали - ну потому что отдыхать-то надо! Кампания-то тяжелая!
И вообще (в таких случаях они недобро прищуриваются) - вы что, батенька, социалист?! Вы что НАМ В КАРМАН заглядываете? Какое вам дело, на какие мы отдыхаем?? УЖ ТОЧНО НЕ НА ВАШИ, сударь!!
И последнее - абсолютная правда. Я-то им ничего не жертвовал.
Каким может быть конкурент Путина
Недавний опрос Левада-Центра о самых выдающихся людях всех времен и народов запомнился многим исключительно тем, что первое место в нем занял Сталин (38%). Именно на этом факте сосредоточили внимание многие российские СМИ, сопроводив свои публикации заголовками в духе «Сталин обошел Путина в рейтинге выдающихся людей». Проблема в том, что семантика подобных конструкций создает ложное впечатление, будто позиции Сталина были значительно ниже. Однако если мы обратимся к предыдущим аналогичным опросам, то увидим, что высокие позиции Сталина в рейтинге довольно стабильны с 1999 года: в 1999 году «выдающимся» его назвали 35% опрошенных (четвертое место в рейтинге), в 2003 г. – 40% (третье место), в 2008 г. – 36% (третье место), в 2012 г. – 42% (первое место). При этом по сравнению с опросом 2012 года Сталин хоть и сохранил лидирующую позицию в рейтинге, но в абсолютном выражении потерял 4%.
Акцент на лидерстве Сталина увел внимание общественности от действительно важного изменения – перехода Владимира Путина в разряд «исторических» личностей. Если в опросе 2012 года только 22% опрошенных включали российского президента в число самых выдающихся людей всех времен и народов (шестое место в рейтинге), то в 2017 году таковых стало уже 34% (столько же у Пушкина, с которым Путин делит второе место). Очевидно, что «спонсором» этого изменения стала аннексия Крыма, которая была поддержана большинством россиян и воспринята в терминах исторической значимости. Однако с этого времени все сильнее ощущается и попытка создания медийного образа Путина как лидера-харизмата (по типологии Вебера), лидера-вождя (тут необходимо подчеркнуть, что речь идет именно о создаваемом образе, который не до конца соответствует природе нынешнего режима). Поэтому неудивительно, что вождистские модели управления, существовавшие в нашей истории, на государственном уровне не подвергаются значительной критике. Другими словами, сохранение культа вождей прошлых обеспечивает укрепление культа «вождя» (как олицетворения системы) сегодняшнего.
Здесь важно отметить, что в обществах, где отсутствует устойчивая демократическая культура и институты, люди склонны воспринимать вождистскую модель управления в качестве допустимой и зачастую желательной нормы. В России воспроизводству такого мышления способствует широкое распространение и закрепление в массовом сознании мифологем, отбрасывающих к периоду царской России: «хороший царь – плохие бояре», «царь гладит, а бояре скребут» и т.д. Эти же мифологемы встраиваются и в сегодняшнее отношение большинства к правящей элите, которую обычно подразделяют на Путина-«вождя» («хозяина»), к которому взывают в поисках высшей справедливости, и всех остальных. Соответственно, все властные институты держатся в такой системе только на авторитете «вождя», а в более широком смысле – на согласии общества принимать такую модель управления. И феномен отношения россиян к Сталину с этой точки зрения следует воспринимать именно как такое согласие, а вовсе не как своеобразный протест против нынешней власти или поклонение убийце.
И если демонизировать Сталина можно и нужно (вопреки заявлениям российского президента), то демонизировать общество в данном случае контрпродуктивно, учитывая, что на протяжении довольно длительного времени из социальной памяти россиян целенаправленно изымалось понимание масштабов сталинских преступлений. Мифологизация и создание культа Великой Отечественной войны не были бы столь успешны, если бы Кремль не проводил политику целенаправленного замалчивания «неудобных» вопросов. Ведь если бы в общественном сознании было понимание масштаба репрессий, ошибок, совершенных Сталиным накануне и во время войны, и «цены», которую советскому народу пришлось заплатить за эти ошибки, то рано или поздно в России, скорее всего, начало бы доминировать мнение о том, что и эту войну, и последующие годы народ пережил не благодаря «эффективному менеджменту» вождя, а скорее вопреки ему, исключительно благодаря себе. И это понимание способно вызвать цепную волну, результатом которой станет общественный консенсус относительно необходимости подотчетности властей и неприемлемости вождистской модели управления. А это как раз то, чего нынешняя власть старается всеми силами избежать. Отсюда давление на организации и историков, занимающихся проблемами исторической памяти и репрессий, отсутствие глубокого проговаривания этой темы в рамках школьного курса, вбрасывание в информационное пространство идей о том, что «демонизируют» Сталина люди и организации, работающие на интересы других государств, и т.д. – все, чтобы максимально ограничить обсуждение исторических фактов, не допустить их проникновения в широкую общественную дискуссию. В результате 20% россиян, по данным Левада Центра, практически ничего не знают о сталинских репрессиях, 22% - «знают, но мало», 44% - «знают в общих чертах» (и не исключено, что эти «общие черты» были почерпнуты из официальной кремлевской версии истории). Выходит, что порядка 86% россиян (знаковая цифра) не обладают достаточными знаниями, чтобы в полной мере осознавать масштаб и природу сталинских репрессий. Они лишены иммунитета к диктатуре и вождистской модели управления. Логично предположить, что в Сталине они видят «вождя», который «принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой», «навел в стране порядок», «победил в войне» (именно на этих тезисах акцентирует внимание нынешняя пропаганда), а не убийцу миллионов.
Поэтому никого не должно удивлять, что россияне видят в Сталине выдающуюся историческую личность, 57% характеризуют его как «мудрого руководителя, который привел СССР к могуществу и процветанию», а 62% считают, что доски, бюсты и другие атрибуты, рассказывающие о его успехах, нужно размещать в публичных местах. Это побочный эффект замалчивания правды с целью насаждения и укрепления в общественном сознании мысли, что идеальным, эффективным управленцем в России является политик именно вождистского типа. В итоге для подавляющего большинства россиян идеальный политик – авторитарный политик: почти треть (32%) считает, что «нашему народу постоянно нужна сильная рука», еще 39% сходятся во мнении, что «бывают такие ситуации (например, сейчас), когда нужно сосредоточить всю полноту власти в одних руках».
Можно предположить, что на данном этапе единственным возможным конкурентом Владимира Путина способен стать политик, в той или иной степени отвечающий представлениям народа об образе идеального руководителя. Как бы ни хотелось либералам и интеллигенции, но сегодня политик либерального западного типа обречен в России на провал – какой бы сильной ни была его программа. При этом Алексей Навальный, которого часто обвиняют в потенциальных авторитарных наклонностях, может заручиться широкой поддержкой именно благодаря наличию этих черт. Станет ли он воспроизводить вождистскую модель или приступит к созданию прочных институтов, способных предотвратить деградацию демократии (чего не удалось сделать Ельцину), - это, пожалуй, главный вопрос. А приход «не вождя» в России станет возможным только после того, как будет успешно проделана длительная информационная работа по формированию у населения подлинно демократических установок.
В России размываются федеративные отношения
Этим летом истекает срок действия федеративного договора, заключенного между республикой Татарстан и федеральным центром России. Принятый в 2007 году, договор гарантировал региону в течение 10 лет некоторые отличительные возможности. Так, например, по закону 2010 года регионам запрещено называть глав субъектов президентами, однако Татарстан – единственная республика, проигнорировавшая все сроки, обозначенные законом, и сохранившая эту должность. Помимо апелляций к широкой поддержке населением республики названия этого поста, основным легальным аргументом для региона являлся именно федеративный договор. Договор также предполагает вкладыш в паспорте на татарском языке с гербом республики и закрепляет государственный статус татарского языка (необходимо доказать владение им, чтобы претендовать на пост главы республики, да и сам договор дублируется на двух языках).
В этом году договор истекает, а федеральный центр отказывается заключать новый. Говоря «федеральный центр» нужно понимать, что речь в данном случае идет непосредственно о Президенте РФ: договор заключается между ним и главой республики (по согласованию с региональным Государственным Советом), после чего проходит процедуру утверждения федеральным законом. К слову, именно на этом этапе в 2007 году договор чуть не прекратил свое существование: законопроект, подписанный Владимиром Путиным и Минтимером Шаймиевым еще в 2005 году и утвержденный Государственной Думой в 2006, был отклонен Советом Федерации по причине «нарушения принципа конституционного равноправия». Позже СФ все же принял законопроект, но за Татарстаном прочно закрепилась слава «особого» региона с индивидуальными отношениями с федеральным центром.
Другое дело, что эта слава берет свое начало в 1992 году, когда Татарстан отказался подписывать федеративный договор и провел референдум о собственном суверенитете. Практика заключения индивидуальных договоров Татарстана с федеральным центром начинается в 1994 году, когда регион получил возможность самостоятельно распоряжаться землей и ресурсами, формировать свой бюджет и создавать органы государственной власти. Позднее более половины регионов страны заключили аналогичные договоры с федеральным центром. Однако все изменилось с уходом Бориса Ельцина и приходом к власти Владимира Путина, который начал проводить совсем иную политику федеративных отношений. К 2003 году под руководством Дмитрия Козака был разработан и принят закон, устанавливающий общие принципы организации законодательных и исполнительных органов власти субъектов, унифицирующий отношения центра и регионов с позиции административного управления. Политическая и бюджетная централизация сопровождали этот процесс через отмену губернаторских выборов и постепенное перетягивание доходов регионов в федеральный карман с последующим перераспределением и политикой экономического выравнивания.
Договор с Татарстаном выглядит действительно «особой» историей, потому что остальные регионы давно отказались и от договоров, и от постов президента (последнее предусмотрено законом 2010 года). Теоретически, федеральный центр может пойти на обострение отношений, а прокуратура – заняться расследованием действий органов власти региона, но на практике Татарстан имеет возможность оставаться «особым» регионом без последствий. К тому же, это необычный регион с точки зрения экономики. Во-первых, в республике сохранилась единственная крупная региональная нефтяная компания, а региональный бюджет получает хороший доход с налога на прибыль нефтяников. Во-вторых, два мегасобытия – тысячелетие Казани и Универсиада – обеспечили регион дешевыми федеральными кредитами и туристами. Кроме того, Татарстан наряду с Чечней считается лидером по «непрозрачным» федеральным трансфертам, которые выделяются на каких-то особых и непонятных условиях. Тем не менее в конце декабря 2016 года в ответ на сокращение дотаций со стороны федерального центра нынешний президент республики Рустам Минниханов сделал ряд заявлений о несправедливом «выкачивании» денег из прибыльных регионов. Аналогичные заявления делал и Рамзан Кадыров, хотя бюджетная ситуация в Чечне сильно отличается от случая Татарстана. К примеру, доля безвозмездных поступлений в бюджете Татарстана на 2015 год составляла 13% от всех доходов, в бюджете Чеченской республики – 81%.
Однако, несмотря на эти отличия, оба региона обладают особыми отношениями с федеральным центром, на основании которых можно предположить, что в России существует федерализм в классическом, «договорном» понимании – есть соглашения между некоторыми регионами и федеральным центром о том, что можно и что нельзя делать каждому из них. Впрочем, возможная отмена договора с Татарстаном свидетельствует об унитарной логике управления в России. В тот момент, когда федеральный центр по каким-то причинам решает, что ему больше не выгодно учитывать «особенности» региона, он может менять правила без переговоров или новых договоренностей, по своему усмотрению. Это не означает, что он ничем не рискует (реакция территорий может быть не самой благоприятной), но в конечном счете именно он решает, кто и на какие автономии имеет право.
Казалось бы, в чем здесь проблема? Такой подход выглядит безопасным, рациональным и логичным: федеральный центр таким образом решает проблему двойного суверенитета, ограничивает прихоти тех регионов, которые обладают этническими или финансовыми ресурсами, а также поддерживает территориальную целостность страны. Кроме того, с виду такая стратегия согласуется с принципом социально-экономического выравнивания регионов и создает единое территориальное пространство. Если доводить эту логику до крайней точки, то и федерализм для России – штука опасная: в условиях такого ресурсного разброса и культурного разнообразия децентрализация и излишняя самостоятельность могут привести к очередному «параду суверенитетов».
Однако за этой видимой логичностью кроется серьезная проблема – отсутствие институтов. Российский федерализм 2017 года – это унитарная модель административного управления страной в ручном режиме. Ситуационные факторы вроде экономических кризисов, президентских выборов или протестных настроений могут иметь решающее значение для формулирования правил, по которым сегодня будет играть регион. В этом смысле отказ от пролонгации договора не означает, что Татарстан потеряет право на свой язык или лишится экономических привилегий – все эти символические атрибуты могут сохраняться еще долго, или до тех пор, пока регион остается в немногочисленном списке «доноров». Принципиальным отличием становится отказ от формального института – договора.
Отсутствие формальных институтов при наличии неформальных договоренностей опасно своей неопределенностью, ведь у игроков нет никаких формальных гарантий. С правовой точки зрения можно поспорить, что основным гарантом определенности в России выступает Конституция, в которой и закреплены все те права и обязанности, которыми обладают как регионы, так и федеральный центр. Однако не существует федераций, в которых конституция могла бы исчерпывающе прописать все нюансы и тонкости межсубъектных отношений, а федеральные законы, как правило, не учитывают региональные особенности в гетерогенных обществах. Работа с формальными институтами на индивидуальном уровне регионов могла бы быть неплохим решением этой проблемы. Но федеральный центр предпочитает неформальные договоренности: регион предполагает, что ему дозволено, а центр использует политические и экономические механизмы давления на региональное поведение. Федеративные отношения далеки от такой логики, они подразумевают, что на политической карте нет монополиста, а в системе выдерживается сложный баланс формальных правил и неформальных институтов, и плюрализм политических сил для нее принципиален.
Отказ от продления договора с Татарстаном является логичным следствием последовательного вымывания федеративных отношений в России. Отказаться от договора с регионом, обладающим сильными экономическими и этническими ресурсами, – значит формально играть с ним по правилам «для всех», под которые он заранее не подходит, а все индивидуальные особенности учитывать в ручном режиме. У такого подхода есть свои издержки, и они дают о себе знать в тот момент, когда ситуация выходит из-под контроля. А потому, отмена последнего федеративного договора означает все больший уход в ситуацию неопределенности, в таинственные закоулки, по которым поведет тропа унитарной федерации.
Проход на борт – только голым пассажирам!
Послушаешь новости из-за рубежа – во всем мире занимаются какой-то ерундой. Обсуждают на полном серьезе то какой-то новый роботизированный промышленный комплекс, который удешевляет процесс производства в десятки раз, то какие-то энергосберегающие технологии, сокращающие затраты энергоресурсов более чем вдвое, то еще что-то. То ли дело наши законодатели – на полном серьезе в высших органах власти, в обеих палатах парламента обсуждают что допустимо считать бесплатным багажом пассажиров на авиационном транспорте.
Ни одно законодательное собрание мира не сможет дотянутся до столь сложной проблемы развития ключевых технологий, оказывающей решающее воздействия на прорывное развитие национального хозяйства.Ну неужели в стране нет проблем, которые заслуживали большего внимания, чем обсуждение в Госдуме и Совете федерации мега проблемы – можно ли пронести бесплатно на борт самолета пальто, трость и мобильный телефон – или нет. При этом мнения палат разделились – Дума Минтранс поддержала, а Совете федерации – нет.
Ну неужели затевая акцию само пиара с якобы удешевлением авиабилетов, вычеркнув из общей цены стоимость багажа, кто-то из депутатов питал иллюзию, что авиаперевозчики не будут искать способ отыграться, чтобы не потерять выручку? Даже если Минтранс не пролоббирует, что проход на борт без платы за багаж возможен только голым пассажирам, цены на билеты перевозчикамподнять никто не запретит. Особенно, если имеешь дело с олигополией как в авиаперевозках, или с монополией как при жд перевозках. Ну делали же в РЖД новогодний «подарок», установив цены на билеты на «Сапсан» из Москвы в Петербург 31 декабря в 47 тыс. руб., когда в обычные дни билеты стоили от 3 до 5 тыс. руб.
Можно административно требовать отмены платы за багаж, за роуминг, за что угодно. Но это не поможет. Законодателям надо создавать условия для развития бизнеса. Тогда конкуренты будут вынуждены сами снижать цены. А урезонивать монополистов административно сегодня бессмысленно. Завтра