Евгения Кривицкая В нынешнем сезоне Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко обрел нового главного дирижера – Феликса Коробова. Пока театр-погорелец (напомним, прошлой весной в результате пожара выгорели некоторые помещения и часть декораций) восстанавливается и строится, его спектакли кочуют по сценическим площадкам столицы. В Концертном зале Чайковского артисты представили одну из последних «допожарных» премьер – «Золотого петушка» Римского-Корсакова. Любопытно было посмотреть и послушать, что изменилось в интерпретации этого шедевра спустя два года.
Опера была показана в концертном исполнении, то есть без декораций, мизансцен, костюмов. Впрочем, оно и к лучшему, поскольку в сценическом варианте царство Дадона сплошь было населено дворниками, а Шемаханская царица представала в образе инопланетянки. Теперь можно было спокойно сосредоточиться на музыке, благо Феликс Коробов обладает редким качеством – умением целиком захватить внимание аудитории, вдохнуть жизнь в застывшую нотную графику. Так что музыка, как и положено, воздействует непосредственно на эмоции. Между прочим, в этой опере Римский-Корсаков – человек довольно педантичный – позволил себе много колкостей и пародий. От Вагнера и Бородина до «Чижика-пыжика» – досталось всем, и оркестр лихо справился с этой стилистической пестротой.
Кстати, концертное исполнение вовсе не означает статичное поведение певцов. Напротив, они интонациями голоса, мимикой, продуманными жестами должны передать характер своего персонажа. Хотя сколько мы слышали уже концертных исполнений забытых шедевров (в основном силами Государственной академической симфонической капеллы), где певцы «читали ноты», не заботясь о смысловом наполнении.
В «Петушке» в этом смысле публике скучать не приходилось. Были продуманы моменты эффектных выходов и уходов, совместно с дирижером разработан рисунок (и соответственно задан темп) каждой роли. Волею обстоятельств (из-за производственной травмы) некий сценический имидж оказался и у дирижера. Перед началом ведущая интригующе заявила, что маэстро «просит извинений за нетрадиционный внешний вид»: голову дирижера украшала черная пиратская бандана, что, впрочем, дальше никак не обыгрывалось.
Попаданием в «десятку» можно считать выбор Дмитрия Степановича на роль Дадона. Могучий бас, потрясающая характерная игра и нетрадиционно ясная дикция. В непростой акустике КЗЧ его было отчетливо слышно даже на самой верхотуре. В целом состав певцов, по сравнению с премьерой, практически полностью обновился в пользу молодых выпускников последних лет из Московской консерватории. Очень хороший голос у Альбины Шагимуратовой – Шемаханки. Труднейшая колоратура была спета ею практически идеально, хотя понять текст не всегда удавалось. Порадовала красивым сильным сопрано и Анастасия Бакастова (Петушок). Ровно выступили исполнители второстепенных персонажей – царевичей Гвидона (Михаил Векуа) и Афрона (Дмитрий Кондратков), воеводы Полкана (Дмитрий Макаров), ключницы Амелфы (Элла Фейгинова).
При всем внимании к ансамблю Коробов заставил певцов максимально «выложиться». Насыщенное звучание оркестра в кульминациях заставляло солистов иной раз форсировать звук: так случилось с Георгияном–Звездочетом. Как известно, в этой теноровой партии исключительно много верхних нот, требуется исключительное хладнокровие, чтобы не сорваться. Как показалось, певец не до конца выдержал испытание, уготованное ему композитором, да и дирижер не пощадил.
