Сталин и идеология победы

С парада на Красной площади 7 ноября 1941 года войска уходили прямо на фронт. Сталин их напутствовал: «Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойны этой миссии!» Фото с сайта www.goskatalog.ru

Отметили 80-ю годовщину Великой Победы. Решающий вклад в разгром врага внесла Красная армия, вооруженная передовой военной техникой того времени. Но эта победа была бы невозможна без соответствующего идеологического обеспечения, без сформулированных ценностных, идейных смыслов, вооружавших бойцов РККА – солдат и офицеров, командиров и политработников – уверенностью в правоте своего дела.

Огромный вклад в идеологию победы внесли выдающиеся советские писатели и поэты – Константин Симонов, Алексей Толстой, Илья Эренбург, Александр Твардовский и многие другие.

Но многие принципиальные положения нового идеологического подхода в условиях величайшей войны были сформулированы в выступлениях и обращениях Верховного главнокомандующего, председателя Государственного комитета обороны, председателя правительства (Совета народных комиссаров) и секретаря ЦК ВКП(б) Иосифа Сталина.

Защита своего Отечества

Иосиф Сталин, будучи жестоким диктатором, уничтожившим своих ведущих соперников и одновременно соратников по так называемой ленинской гвардии, несет прямую ответственность за массовые репрессии 1930-х годов, особенно в годы Большого террора. Эти преступления были осуждены Коммунистической партией на ХХ съезде КПСС и в последующих решениях и постановлениях, включая период перестройки. Но в годы Великой Отечественной войны Сталин проявил себя как признанный политический и национальный лидер, который в годину тяжелейших испытаний в союзе с ведущими демократиями Запада США и Великобританией сумел привести нашу страну к победе над опаснейшим врагом человечества – гитлеровскими нацизмом.

Уинстон Черчилль даже в своей конфронтационной речи в Вестминстерском колледже в Фултоне в марте 1946 года, положившей начало холодной войне, признавал роль Сталина в общей победе. «Я глубоко восхищаюсь и чту доблестный русский народ и моего товарища военного времени маршала Сталина», – подчеркивал он. Об этом особенно важно напомнить в наше время, когда европейские политики принимают резолюции в Европарламенте, ставящие знак равенства между нацизмом и коммунизмом.

В своем первом выступлении 3 июля 1941 года Сталин подробно ответил обществу на вопрос: не было ли ошибкой заключение с гитлеровской Германией пакта о ненападении, подписанного 23 августа 1939 года, поскольку Германия его нарушила и вероломно напала на нашу страну? Сталин утверждал, что, заключив с Германией пакт о ненападении, мы обеспечили нашей стране мир в течение полутора лет и возможность подготовки своих сил к отпору, если бы Германия рискнула бы напасть на нашу страну вопреки пакту. Признавая, что Германия, совершив вероломное нападение, добилась тактического преимущества на фронте, она, полагал вождь, «проиграла политически, разоблачив себя в глазах всего мира как кровавого агрессора». В то же время Сталин умолчал о подписанном вскоре после пакта Договоре о дружбе и границе с Германией, как и о своих иллюзиях по поводу договоренностей с немцами.

Давая характеристику природе начавшейся войны, Сталин отмечает: «Дело идет о жизни и смерти Советского государства, о жизни и смерти народов СССР, разрушении государственности народов СССР». Он формулирует не только основные тактические задачи борьбы с противником, чтобы обескровить и измотать его, оставляя ему разрушенную инфраструктуру, но и определяет стратегические цели борьбы, называя войну – Отечественной! «Целью этой всенародной Отечественной войны против фашистских угнетателей является не только ликвидация опасности, нависшей над нашей страной, но и помощь всем народам Европы, стонущим под игом германского фашизма. Наша война за свободу нашего Отечества сольется с борьбой народов Европы и Америки за независимость, за демократические свободы», – провозглашает Сталин.

Следует обратить внимание, что коммунистический лидер не говорит о классовой борьбе, мировой пролетарской революции, поддержке революционной борьбы рабочих в других странах или борьбе против капитализма, как можно было ожидать. Задача формулировалась так: «Идея защиты своего Отечества… должна породить и действительно порождает в нашей армии героев цементирующих Красную армию».

Поэтому несколько странно выглядят современные упреки в адрес Сталина и советского руководства в том, что они не начали превентивной войны против нацистской Германии и допустили вторжение в Советский Союз. Именно оборонительный характер войны позволил определить ее как Отечественную, направленную не на завоевание чужих территорий или распространение идей мировой коммунистической революции, а на защиту Отечества от внешней агрессии.

Достаточно сложным для советского лидера было объяснение причины поражения на первом этапе войны. Эти неудачи Красной армии Сталин пытался списать на вероломный характер нападения Германии на Советский Союз, на временное превосходство противника в военной технике – танках и авиации, а также на отсутствие на тот момент второго фронта в Европе против немецко-фашистских войск.

Марксизм-ленинизм плюс патриотизм

Существовал еще один важный вопрос, на который подробно ответил вождь: с кем ведет войну СССР, что за политическую идеологию и систему ценностей исповедует гитлеровская Германия, какой порядок она хочет установить? В своем докладе 6 ноября 1941 года, посвященном 24-й годовщине Октябрьской революции, Сталин подробно объясняет, кто такие германские национал-социалисты, почему они так себя называют и кем являются в действительности. В этой речи Сталин дает свое определение идеологии германского национал-социализма – гитлеризма, которую насаждает монопольно правящая НСДАП в Германии.

Сталин утверждает, что гитлеровская партия не может считаться не только социалистической, но и националистической. Она могла считаться националистической, пока гитлеровцы занимались собиранием немецких земель, но после того как германские фашисты поработили многие европейские нации и стали добиваться мирового господства, гитлеровская партия превратились в партию империалистическую, выражающую интересы германских банкиров и баронов.

Доказывая, почему гитлеровская партия является реакционной политической силой, лишившей рабочий класс и народы Европы элементарных демократических свобод, Сталин не ограничивается этим, а выступает как защитник либеральных политических систем своих союзников. Сталин опровергает важнейший тезис геббельсовской пропаганды о социальной природе режимов буржуазной демократии в Великобритании и США как плутократических, замечая, что в этих странах действуют рабочие партии, профсоюзы, существует парламент, а в Германии данные институты уничтожены.

Он напоминает, что «гитлеровцы так же охотно устраивают средневековые еврейские погромы, как устраивал их царский режим». «Стоит только сопоставить эти два ряда фактов, чтобы понять реакционную сущность гитлеровского режима и всю фальшь болтовни немецких фашистов об англо-американском плутократическом режиме», – отмечает Сталин.

Советский лидер также дает политическое определение идеологии НАСДАП: «Гитлеровская партия – есть партия врагов демократических свобод, средневековой реакции и черносотенных погромов». Следует заметить, что эти оценки вносят важное дополнение в известное определение фашизма, данное болгарским коммунистическим деятелем Георгием Димитровым на VII Конгрессе Коминтерна в 1934 году: «Фашизм – это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала».

На первом месте у Сталина характеристика фашизма и национал-социализма как врагов демократических свобод, представителей политической и культурной реакции. Сложно сказать, насколько он был искренен, говоря о ценностях демократии, однако изменение политических установок очевидно.

Сталин также высмеял попытки геббельсовской пропаганды сравнивать Адольфа Гитлера с Наполеоном Бонапартом. Во-первых, он напомнил о судьбе Наполеона и его завоевательного похода на Россию, а во-вторых, обратил внимание на тот факт, что французский император представлял силы социального прогресса для своего времени, тогда как Гитлер олицетворяет силы крайней реакции и мракобесия.

Важным элементом идеологической борьбы была патриотическая риторика и апелляция к знаковым фигурам русской истории. В этом же докладе Сталин, разоблачая преступные планы фашистских оккупантов, произносит исторические слова: «И эти люди, лишенные совести и чести, люди с моралью животных имеют наглость призывать к уничтожению великой русской нации, нации Плеханова и Ленина, Белинского и Чернышевского, Пушкина и Толстого, Сеченова и Павлова, Репина и Сурикова, Суворова и Кутузова».

Нередко политику Сталина в годы войны пытаются представить как отказ от коммунистической идеологии – марксизма-ленинизма. Это ошибочная точка зрения, где желаемое этими авторами выдается за действительное. Однако с полным правом можно говорить о восстановлении исторической преемственности всей русской истории. Как подчеркивал философ Николай Бердяев: «Коммунизм в период сталинизма не без оснований может представляться продолжением дела Петра Великого».

Эта новая идеологическая политика, инициатором которой, безусловно, являлся Сталин, началась вовсе не в период Великой Отечественной войны, как иногда утверждают некоторые публицисты, а еще во второй половине 1930-х годов, когда были сняты знаковые патриотические фильмы о полководце Суворове, Александре Невском, Минине и Пожарском. Эти важнейшие исторические фигуры были фактически реабилитированы и возвращены в пантеон национальных героев.

С 1934 года, как известно, было восстановлено преподавание истории в школах как полноценного предмета, охватывающего всю историю России. В постановлении Совета народных комиссаров СССР и ЦК ВКП(б) «О преподавании гражданской истории в школах СССР» было, в частности, сказано: «Вместо преподавания истории в живой занимательной форме с изложением событий и фактов в хронологической последовательности, с характеристикой исторических деятелей учащимся преподносят абстрактные определения общественно-экономических формаций, подменяя таким образом связное изложение истории абстрактными социологическими схемами».

Это постановление стало важным шагом в отказе от господствовавших до этого догматических интерпретаций марксистских концепций в советской исторической науке и школьном образовании. Сталин в отличие от ряда других вождей большевистской партии не противопоставлял ценности государственного патриотизма коммунистической идеологии, а соединял их.

«За здоровье русского народа»

7 ноября 1941 года на знаменитом параде на Красной площади в Москве, когда войска прямо с парада уходили в бой на защиту столицы нашей родины, Сталин обратился к ним с таким напутствием: «Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, партизаны и партизанки! На вас смотрит весь мир как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, попавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойны этой миссии! Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова!»

Здесь возникает одна интересная параллель. Дело в том, что в начале войны – буквально 22 июня 1941 года – с обращением к православным верующим выступил местоблюститель патриаршего престола РПЦ митрополит Сергий (Страгородский). Он охарактеризовал доктрину германского фашизма как последовательно антихристианскую. В его тексте были и такие слова: «Вспомним святых вождей русского народа, например Александра Невского, Димитрия Донского, полагавших свои души за народ и Родину». И заканчивается его обращение уверенным утверждением: «Господь дарует нам победу!» Об этом обращении митрополита Сергия Сталин, конечно, был осведомлен и оценил его идеологическое значение.

С самого начала войны церковь активно привлекалась к патриотической деятельности, а обращения иерархов православной и обновленческой церквей печатались в центральных газетах. Антирелигиозная пропаганда была свернута. А 4 сентября 1943 года историческая встреча Сталина с высшими иерархами Русской православной церкви положила начало возрождению РПЦ при определенной поддержке Советского государства. Что было трудно себе представить до войны, в 1930-е годы, в период тотальной борьбы с религией, когда осуществлялась объявленная Коммунистической партией с 1932 года так называемая безбожная пятилетка. Митрополит Сергий в одном из своих обращений в 1943 году выразил твердую уверенность, что «над освобожденной Европой снова воссияет вместо языческой свастики животворящий крест Христов».

Иногда утверждают, что Сталин в годы войны сознательно отказался от идеологии пролетарского интернационализма в пользу идеи национального патриотизма. Скорее надо говорить об отказе от иллюзий, свойственных политике Коминтерна, надежд на европейскую пролетарскую революцию и слепой веры в германский рабочий класс как революционный авангард на европейском континенте.

28 мая 1943 года, отвечая на вопрос английского корреспондента агентства Reuters Кинга по поводу решения о роспуске Коммунистического Интернационала, этот неожиданный шаг Сталин объяснял так. Роспуск Коминтерна «облегчает работу патриотов свободолюбивых стран по объединению всех прогрессивных сил независимо от их партийности и религиозных убеждений в единый национально-освободительный лагерь – для развертывания борьбы против фашизма».

В докладе председателя Государственного комитета обороны на торжественном заседании Московского совета депутатов трудящихся с партийными и общественными организациями Москвы 6 ноября 1944 года, посвященном 27-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, подчеркивается принципиальное различие идеологических ценностей советского общества и германского фашизма. «Немецкие фашисты избрали своим идеологическим оружием человеконенавистническую расовую теорию в расчете на то, что проповедь звериного национализма создаст материально-политические предпосылки господства над порабощенными народами. Однако политика расовой ненависти, проводимая гитлеровцами, стала на деле источником внутренней слабости и внешнеполитической изоляции немецко-фашистского государства», – отметил Сталин.

И далее – вывод. В ходе войны гитлеровцы понесли не только военное, но и морально-политическое поражение. «Утвердившаяся в нашей стране идеология равноправия всех рас и наций, идеология дружбы народов одержала полную победу над идеологией звериного национализма и расовой ненависти гитлеровцев». Сталин подчеркивает, что «гитлеровская клика своей людоедской политикой восстановила против Германии все народы мира, а избранная немецкая раса стала предметом всеобщей ненависти».

В то же время Сталин никогда не обвинял немецкий народ в целом за преступления режима национал-социалистов, не скатывался на позиции национализма и враждебности к немцам как к народу, а к Германии как к стране и государству. Хорошо известна его фраза, из приказа народного комиссара обороны от 23 февраля 1942 года к очередной 24-й годовщине создания Красной армии: «Гитлеры приходят и уходят, а германский народ, а германское государство – остается». Сталин видел силу Красной армии как раз в том, что у нее «нет и не может быть расовой ненависти к другим народам, в том числе и к немецкому народу». А слабость германской армии в том, что она «своей идеологией расового превосходства снискала ненависть народов Европы».

Также по указанию Сталина были подвергнуты критике публицистические перекосы, свойственные некоторым советским писателям, разоблачавшим немецкий фашизм. Так, в газете «Правда» от 14 апреля 1945 года в статье «Товарищ Эренбург упрощает» за подписью Георгия Александрова, заведующего Управлением агитации и пропаганды ЦК ВКП(б), была дана критическая оценка статьи известного советского писателя и блестящего военного публициста Ильи Эренбурга, опубликованной под заголовком «Хватит» в газете «Красная звезда» от 11 апреля 1945 года.

Александров отмечает, что «читатель не может согласиться ни с его изображением Германии как единой «колоссальной шайки», а также с тем, что «все немцы одинаковы и что все они в одинаковой мере будут отвечать за преступления гитлеровцев». Александров подчеркивает, что «советский народ никогда не отождествлял население Германии и правящую в Германии преступную фашистскую клику».

В то же время следует заметить, что в самой статье Эренбурга, несмотря на предельно жесткие оценки Германии, отсутствовало утверждение, что все немцы одинаково виновны в преступлениях гитлеризма. Вероятно, Сталина также не устроили обвинения Эренбурга, выдвинутые в адрес англо-американских союзников, что они не предпринимают жестких мер против немецких фашистов, поэтому германские военные им и предпочитают сдаваться, а на Восточном фронте оказывают ожесточенное сопротивление Красной армии.

Сталин также решительно воспротивился идее расчленения поверженной Германии на несколько малых государств. Подобные предложения о возвращении Германии к ситуации раздробленности, как было до ее объединения во времена железного канцлера Отто фон Бисмарка во второй половине ХIХ века, выдвигала, как известно, Великобритания и ее политический лидер, премьер-министр Уинстон Черчилль на Тегеранской конференции союзников в ноябре-декабре 1943 года.

В современной отечественной публицистике, посвященной Второй мировой войне, нередко преуменьшается роль наших союзников по антигитлеровской коалиции. Более того, подвергаются критике их действия, в частности бомбардировки крупных немецких городов, под которыми погибло много гражданского населения. При этом, упоминая ковровые бомбардировки Дрездена союзной авиацией, никто не говорит о бомбардировке германской авиацией английского города Ковентри, который был стерт с лица земли. Немецкие летчики даже назвали подобные бомбардировки ковентрийскими налетами, приводившими к полному уничтожению объекта.

Однако в годы войны советское руководство по достоинству оценивало вклад союзников в общую победу. Так, Сталин в своем приказе Верховного главнокомандующего от 1 мая 1944 года, отмечая победы Красной армии на фронте, подчеркивал: «Этим успехам в значительной мере содействовали наши великие союзники, Соединенные Штаты Америки и Великобритания, которые держат фронт в Италии против немцев и отвлекают от нас значительную часть немецких войск, снабжают нас весьма ценным стратегическим сырьем и вооружением, подвергают систематической бомбардировке военные объекты Германии и подрывают таким образом военную мощь последней».

Выступая на приеме в Кремле в честь командующих войсками Красной армии 24 мая 1945 года, маршал Сталин произнес свой знаменитый тост за здоровье русского народа, вызвавший ликование всех присутствующих. Он сказал: «Я поднимаю свой бокал за здоровье русского народа, потому что он заслужил в этой войне общее признание как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны».

Признав серьезные ошибки своего правительства в начале войны, Сталин выразил признательность русскому народу, поверившему его руководству, и подчеркнул: «И это доверие русского народа советскому правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества – над фашизмом!»