Михаил Стрелец
Хирокацу Акаги, директор Международной ртутной лаборатории Минамата, демонстрирует метод измерения содержания ртути в биологических материалах. Фото Reuters
После капитуляции в 1945 году перед Японией встала задача перестроить научно-техническую сферу под мирные цели. Оккупационные власти (GHQ) сначала запретили военные исследования и расформировали военные научные организации, но вскоре начали поощрять науку ради восстановления экономики. В эти годы формируется новая система науки и технологий: ориентация на гражданские исследования, восстановление университетов и создание новых институтов. Для преодоления утраченного научного потенциала Япония активно привлекает зарубежный опыт и специалистов, отправляет молодых ученых за границу и импортирует технологии.
Начало экономического чуда
Период с 1956 по 1970 год можно назвать эпохой высоких темпов роста. Государственная поддержка науки стала двигателем экономического роста. В 1956 году при Канцелярии премьер-министра было создано Управление по науке и технике (Science and Technology Agency, STA) – специальный орган для координации научно-технической политики. Увеличивался выпуск инженеров и исследователей, росли инвестиции в R&D, стимулировалось освоение зарубежных изобретений с упором на развитие собственных технологий.
В этот период Япония делает первые шаги в атомной и космической сфере: учреждается Японская комиссия по атомной энергии (1956), строятся исследовательские реакторы, а к концу 1960-х запущен первый спутник (1970) – символ полномасштабного вхождения Страны восходящего солнца в клуб ядерных и космических держав. В 1959 году создается первый правительственный Совет по науке и технике, призванный вырабатывать стратегию научного развития. Таким образом, на волне индустриализации наука рассматривалась как инструмент ликвидации технологического отставания и ускорения экономического роста.
Бурный экономический рост 1960-х выявил негативные побочные эффекты – промышленное загрязнение и энергетическую уязвимость Японии. В 1970-е ее государственная научная политика была нацелена на корректировку дисбалансов развития и реагирование на глобальные вызовы. Приняты строгие природоохранные нормы, финансируются исследования по экологии и охране здоровья.
После нефтяных шоков 1973 и 1979 годов приоритетом стали программы в области энергетики. Так, уже в 1974 году запущена масштабная программа Sunshine (исследования новых возобновляемых источников энергии), а в 1978 году – программа Moonlight (энергосбережение).
Одновременно государство инвестировало в перспективные промышленные технологии. Например, с 1976 года реализовывалась программа VLSI по развитию сверхбольших интегральных схем (полупроводников), что заложило основы будущего лидерства Японии в микроэлектронике. В 1970 году принят закон о создании наукограда Цукуба – к 1979 году туда было перенесено 43 научно-исследовательских института из 10 различных министерств. Цукуба стала крупнейшим научным центром, призванным стимулировать межведомственные исследования и развивать фундаментальную науку в сотрудничестве с промышленностью.
Технологический рывок
В 1980-е Япония вышла в мировые лидеры в высокотехнологичных отраслях. Однако западные страны упрекали ее в чрезмерной опоре на чужие фундаментальные исследования. Правительство Японии отреагировало курсом на «креативное использование науки и технологий», стимулируя собственные инновации.
В 1980-е запущены флагманские национальные проекты: программа пятого поколения ЭВМ (исследования в области искусственного интеллекта, 1982–1992), проекты по робототехнике, новые материалы и биотехнологии. Усилились инвестиции в фундаментальные исследования – значительная часть из них шла через гранты Японского общества содействия науке (JSPS) и новые институты. Японские технологии достигли мирового уровня в атомной энергетике, электронике, производстве суперкомпьютеров и космосе.
Так, в 1980-е были совершены прорывы в ядерном топливном цикле и запущены первые крупные космические аппараты. Важной тенденцией стала международная кооперация: Япония присоединилась к ряду глобальных проектов, в том числе к программе создания Международной космической станции (ISS). В 1987 году премьер Ясухиро Накасоне инициировал программу Human Frontier Science Program (HFSP) – международный фонд поддержки передовых исследований в области биологии.
К середине 1990-х стало ясно, что разрозненные меры поддержки науки нуждаются в стратегическом объединении. В 1995 году был принят Основной закон о науке и технологиях (Science and Technology Basic Law) – двухпартийная инициатива парламента, провозгласившая курс на превращение Японии в «наукоемкое государство». Закон был реакцией на так называемую теорию «безбилетника в фундаментальной науке» – осознание, что Японии пора перестать опираться лишь на импорт знаний и активнее развивать собственные передовые исследования.
Основной закон 1995 года обязал правительство каждые пять лет разрабатывать базовый план в сфере науки и технологий и наращивать финансирование науки. Уже первый пятилетний план (1996–2000) привел к существенному увеличению инвестиций. План включал программу подготовки 10 тыс. новых постдоков, масштабное обновление научного оборудования в университетах и рост фонда конкурентных грантов.
Выборочность и концентрация
В 2001 году в Японии прошла крупномасштабная реорганизация центральных органов власти, затронувшая и сферу науки. Бывшее Министерство образования объединилось с Управлением по науке и технике, образовав Министерство образования, культуры, спорта, науки и технологий (MEXT). Одновременно при кабинете министров учрежден Совет по науке и технологии (CSTP) – высший координационный орган под председательством премьера, ответственный за выработку национальной научно-технической стратегии.
Эти шаги усилили роль государства как «штаба» научной политики. В начале 2000-х реализуются второй (2001–2005) и третий (2006–2010) пятилетние планы, которые увеличили инвестиции в науку до 24 трлн иен и 25 трлн иен соответственно. Принцип «выборочности и концентрации» стал руководящим – ресурсы направлялись на приоритетные направления и крупные центры. Во 2-м базовом плане правительство четко выделило четыре приоритетные области: биотехнологии и науки о жизни; информационно-коммуникационные технологии; экологию и нанотехнологии.
Были учреждены новые структуры для стратегического управления в смежных сферах: в 2004 году создан Штаб по интеллектуальной собственности, позднее – Штаб по космосу (2008) и океану. В 2004 году проведена реформа университетов – все национальные вузы получили статус корпоративных автономных учреждений, что должно было повысить их управленческую эффективность и стимулировать конкуренцию. Аналогично крупнейшие государственные научные институты (RIKEN, Национальные лаборатории и др.) были выведены из прямого подчинения министерствам и преобразованы в независимые административные институты (IAN) с большей свободой действий.
Результатом стали выдающиеся достижения: первый японский зонд «Хаябуса» успешно доставил образцы астероида (2010), профессор Синья Яманака совершил прорыв в биомедицине, открыв клетки, способные преобразовываться в различные виды клеток организма, iPS-клетки (Нобелевская премия, 2012). Япония неоднократно лидировала в рейтингах суперкомпьютеров (система K Computer стала № 1 в мире в 2011-м).
Однако трагедия Великого восточнояпонского землетрясения и аварии на АЭС «Фукусима» в 2011 году поколебали общественное доверие к технологиям и вызвали пересмотр политики в области энергобезопасности и кризисного прогнозирования. В целом нулевые годы прошли под знаком усиления стратегического планирования науки на высшем уровне и интеграции науки в экономическую политику.
|
|
Суперкомпьютер «Фугаку» занял первое место в рейтинге супер-PC в мире в 2020 году. Фото с сайта www.riken.jp |
Главным проводником государственной научной политики является MEXT – Министерство образования, культуры, спорта, науки и технологий. Оно было образовано 6 января 2001 года. В системе MEXT работает несколько важных организаций, ответственных за финансирование науки.
Японское общество содействия науки (JSPS) – старейшая из них, основана еще в 1932 году. JSPS управляет грантовой программой KAKENHI, из которой финансируется львиная доля фундаментальных исследований в университетах. Так, более половины бюджета на базовую науку через эти гранты получают национальные университеты.
Японское агентство науки и технологий (JST) – другой крупный институт при MEXT, ориентированный на приоритетные научно-технические проекты. JST известна программами по развитию перспективных технологий и междисциплинарных исследований, а также управлением международными научными сотрудничествами. В 2003 году JST получило статус независимого административного института, что дало больше гибкости в поддержке инновационных проектов.
Помимо них, под эгидой MEXT действуют специализированные организации: RIKEN (Институт физико-химических исследований) – ведущий национальный научный центр, славящийся исследованиями от физики высоких энергий до биологии; JAXA – аэрокосмическое агентство, сформированное в 2003 году слиянием нескольких космических институтов, отвечает за космические исследования и разработку ракетно-космической техники.
Важно подчеркнуть баланс государственного и частного секторов в финансировании науки. В Японии значительную часть (более 70%) общих расходов на R&D традиционно обеспечивают частные компании. Крупные корпорации (автопром, электроника, химия и др.) ежегодно вкладывают большие средства в прикладные исследования и разработки новых продуктов. Государство же концентрируется на финансировании фундаментальной науки, университетских исследований, а также на поддержке прорывных направлений, не охваченных бизнесом из-за высоких рисков или отдаленной отдачи.
С середины нулевых годов в системе финансирования произошли структурные изменения: увеличилась доля конкурсного грантового финансирования вместо автоматического базового бюджета университетам. Принципы «конкуренции» и «выборочной концентрации» привели к тому, что средства концентрируются в ведущих вузах и проектах, признанных правительством приоритетными.
Итак, при рассмотрении приоритетов финансирования науки в Японии исторически можно выделить сменяющиеся акценты.
В 1950–1960-е основной упор бюджета делался на промышленно-технологические нужды – развитие инфраструктуры исследований при предприятиях, создание национальных лабораторий по ключевым отраслям (сталь, судостроение, электроника), обучение инженерных кадров.
В 1970-е резко возросло финансирование экологических и энергетических проектов (программы Sunshine, Moonlight), на которые правительство выделяло сотни миллиардов иен через METI.
1980-е ознаменованы значительными вложениями в информационные технологии (проект супер-ЭВМ и ИИ) и точные науки – государство субсидировало консорциумы компаний для развития микропроцессоров: к концу 1980-х японские фирмы доминировали на рынке систем компьютерной памяти.
После 1995 года, с запуском базовых планов, доля фундаментальных исследований в бюджете заметно возросла. Появились крупные целевые программы, например «План 10 тысяч постдоков».
В 2010-е приоритет финансирования сместился к задачам инноваций для общества: в бюджете появились строчки на поддержку стартапов, региональных кластеров, «мегагранты» для привлечения выдающихся ученых из-за рубежа. Также в ответ на старение населения растут инвестиции в медицинские исследования (геронтология, регенеративная медицина) и робототехнику для ухода за пожилыми.
Таким образом, финансирование науки в Японии эволюционировало от наращивания объемов – к более сложному управлению качеством этих вложений, пытаясь достичь баланса между широким развитием науки и точечным решением стратегических задач.
За послевоенную историю в Японии реализован целый ряд крупных научно-технических программ. В энергетике – кроме упомянутых Sunshine/Moonlight – можно выделить Cool Earth 50 (инициатива 2007 года по сокращению выбросов парниковых газов на 50% к 2050 году, стимулировавшая разработки в чистой энергетике) и недавнюю программу по водородной экономике. В области разработок систем искусственного интеллекта в нулевых работала программа Real World Computing, в 2010-х – программы развития суперкомпьютеров (создание суперкомпьютера Fugaku, занявшего 1-е место в рейтинге супер-PC в мире в 2020 году). В биомедицине – «Проект Гуманного технополиса» (Human Technopolis) в 1990-х, серия программ по геномике (первое секвенирование генома риса и человека с участием Японии), а также долгосрочный проект «Иммунология для будущего».
В космосе – национальная лунная программа SELENE (спутники «Кагуя» вокруг Луны, запущены в 2007 году), проект Martian Moons eXploration (MMX) – будущая миссия к спутникам Марса. Эти программы отражают постоянное стремление Японии быть на переднем крае научного прогресса и использовать науку для решения стратегических задач.
Новые вызовы, старые проблемы
В XXI веке перед Японией стоят новые вызовы, на которые научная политика должна дать ответ. Среди них на первом месте – демографические проблемы: стремительное старение населения и сокращение трудовых ресурсов. Правительство делает ставку на цифровизацию и роботизацию, чтобы повысить производительность и компенсировать нехватку рабочей силы. В рамках стратегии Society 5.0 продвигаются технологии искусственного интеллекта, автономные системы, роботы-помощники для ухода за престарелыми, умные медицинские устройства для удаленного мониторинга здоровья. Япония уже сейчас – мировой лидер по числу робототехнических решений в медицине и социальной сфере.
Кроме того, значительные инвестиции направляются в биомедицину, чтобы продлить активное долголетие граждан: программы по геронтологии и регenerative medicine (например, исследования стволовых клеток). Цель – не только лечить болезни старости, но и обеспечить пожилому населению самостоятельность и высокое качество жизни, снижая при этом нагрузку на экономику.
Вторая крупная область – зеленые технологии и устойчивое развитие. Япония взяла на себя обязательство добиться углеродной нейтральности к 2050 году, и научная политика перенастраивается на эту цель. Правительственные программы поддерживают разработки в области возобновляемой энергетики (офшорная ветроэнергетика, солнечные панели нового поколения, геотермия), водородных технологий (переход транспорта и промышленности на водородное топливо, улавливание CO2), умных энергосетей и накопителей энергии (суперконденсаторы, улучшенные аккумуляторы).
Также после аварии на «Фукусиме-1» идет поиск более безопасных ядерных решений – исследования по реакторам малого модульного типа, термоядерному синтезу (ITER) и другим инновациям.
В области экологии на передний план выходят технологии циклической экономики – переработки отходов, очистки воды, восстановления экосистем. Япония, как островное государство, активно инвестирует в морские исследования: океанические наблюдательные сети, предупреждение стихийных бедствий (совершенствование систем раннего оповещения о землетрясениях и цунами).
Цифровая трансформация – еще одна ключевая составляющая современной политики. В 2021 году правительство Японии создало Агентство цифровых технологий. Научная сфера тоже цифровизируется: развиваются национальные дата-центры для открытой науки, платформы для обмена большими данными исследований. Особый акцент – на искусственном интеллекте. Принята Всеяпонская стратегия по ИИ, которая объединяет усилия MEXT, METI и частного сектора для продвижения японских решений в области автоматизации, компьютерного зрения, обработки естественного языка (учитывая языковые особенности японского).
В 2020-х в ответ на глобальный дефицит микрочипов и геополитические риски Япония запустила программу возрождения полупроводниковой индустрии на своей территории, включая создание новых исследовательских консорциумов (при поддержке компании TSMC на юге Японии) и центров дизайна чипов. Эти усилия напрямую диктуются соображениями экономической и национальной безопасности.
Наконец, социальная ориентация науки стала более явной. Концепция «наука для общества» реализуется через поддержку исследований в гуманитарно-технологическом разрезе: урбанистика (умные города для комфортной жизни пожилых), сельское хозяйство (агротехнопарки и биотехнологии для устойчивого продовольствия), образование (новые методики STEM-обучения для подготовки кадров цифровой эпохи).
Правительство Японии стремится вовлечь общество в обсуждение научных приоритетов – практикуются общественные слушания по биоэтическим вопросам (например, редактирование генома), популяризируются достижения науки через национальные музеи и фестивали. Это важно, учитывая прошлый опыт кризисов доверия, как было с ядерной энергетикой.
Опыт японской научной политики демонстрирует сочетание дальновидного государственно-стратегического планирования и готовности к реформам в ответ на внутренние и внешние изменения.
