То ли Гришка, то ли Веничка

Поход за пивом. На Цветном бульваре.  Фото Владимира Сычева. 1976. Иллюсстрация из книги

Как заметил на презентации альбома его дизайнер Константин Еременко, создание ретроспективного фотовзгляда на жизнь первого русского экспрессиониста Анатолия Зверева осложнялось прежде всего противоречием, идущим из концепции его творчества: для Зверева реальность была не в фотографических изображениях, а в его этюдах, акварелях, рисунках. А тут в руках дизайнера оказался огромный фотоархив, и его герой – один человек. Как пишет составитель Наталья Волкова, «в альбоме есть фотографии, созданные выдающимися художниками-фотографами Игорем Пальминым и Владимиром Сычевым. Здесь собраны снимки из архивов Георгия Костаки <...> зверевских друзей Владимира Немухина и Дмитрия Плавинского <...> А есть простые любительские, но не менее замечательные снимки…». Всю эту массу нужно было «слепить», «сформовать», «пропитать» сценарием, режиссурой.

И правда, получился «театр». Фотографии распределены на главы-«акты», отталкивающиеся от высказываний самого Зверева. (Кое-где, в местах, где возникает «перекличка», – вставки живописных работ.) Ощущение театра возникает и благодаря богатой мимической палитре героя, динамике его движений и поз. Вот он задремал на диване, вот выпятил губы, сморщился над рисунком, вот в застолье, с рюмкой, подмигивает, обнимается с друзьями. Перед нами действительно в некотором смысле лицедей, паяц, даже шут и юродивый со смешными ужимками, с чудным одежным «реквизитом»: нелепыми кепками-блинами, растянутыми кофтами, мятыми громоздкими плащами и пальто. Стиль этот, как известно, рождался из отрицания стиля: Зверев никогда не придавал значения внешнему виду, охотнее носил одежду не новую, с чужого плеча.

В «прологе» «Я завтра буду не таким, как сегодня» – лучшие выразительные фото Зверева – то задумчивого, то дурачащегося, ухмыляющегося, подмигивающего. Что логично, дизайнер дает вставки с двумя живописными автопортретами (один 1983 года – незадолго до смерти, другой ранний – 1956 года). В итоге складывается двойственный «перемигивающийся» образ – то мерещится шальной чудодей Гришка Распутин, то (и сходство современники подмечали) Веничка – герой поэмы Венедикта Ерофеева «Москва – Петушки». Особенно явственно это ощущаешь, когда видишь его в электричке или на фото, где он несет в авоське трехлитровую банку пива. В «акте» «Дружба – явленье неясное» – Зверев в компании друзей на выставках, в 

Театр одного художника. Анатолий Зверев. 1960–1980-е. Фотоальбом / Сост. Н. Волкова, дизайн – Константин Еременко – М.: AZ Muzeum, 2018. – 256 с.

мастерских, просто на кухне – с Владимиром Немухиным, Дмитрием Плавинским, Николаем Вечтомовым, с меценатом-благодетелем Георгием Костаки. На групповых снимках он частенько держится как бы в стороне, что подчеркивает его нонконформизм в квадрате. Ведь Зверев со своим образом жизни и жизнетворчества «выламывался» даже из андеграунда. В главе «Хоровод русалок» – художник с «дамами сердца»: женой Люсей Назаровой, с Наталией Шмельковой и другими. Отдельный «акт» «Я преклоняюсь пред тобою…» посвящен отношениям с Оксаной Асеевой – вдовой поэта Николая Асеева, музой поэтов Серебряного века. И только потом – герой в моменты творчества. Как известно, Зверев работал шокирующим методом, беспорядочно выливая и разбрызгивая краски, делая палитру на самой кисти; если по рисунку проходила грязными лапами собака, то считалось, что все правильно – она добавила свой штрих; образ «проявлялся» буквально в последние секунды. В альбоме отражен и немудреный быт, и походы в лес, и игра в шашки (художник был отличным шашистом). И кода – юность, ремесленное училище. Именно во время работы маляром в парке «Сокольники» его цветных петухов заметил актер Александр Румнев, первым его на всю Москву и прославивший.