Три вопроса и один коллапс

Сергей Чобан: «Промедление в вопросе малых городов может привести к коллапсу».
Фото ИТАР-ТАСС

В Венеции стартовала XII Архитектурная биеннале, главный архитектурный смотр мира, которой в этом году проходит под девизом «Люди встречаются в архитектуре». Основной проект по традиции разместился в Арсенале, где свои концепции представляет международная команда из 48 архитекторов, инженеров и художников, приглашенных куратором, лауреатом Притцкеровской премии Казуо Седжимой (сюда вошли, в частности, куратор Ханс Ульрих Обрист, режиссер Вим Вендрес, архитектор Рем Колхас). В национальных павильонах в садах Джардини разместились проекты более чем 50 стран. Российский павильон в этом году курируют замминистра культуры Павел Хорошилов, критик Григорий Ревзин и архитектор Сергей ЧОБАН, который и рассказал обозревателю «НГ» Юлии ВИНОГРАДОВОЙ о проекте «Фабрика Россия» и решении социальных проблем с помощью архитектуры.

– Сергей, расскажите про концепцию российского павильона. Как она появилась?

– Изначально мы задумали создать экспозицию на базе идеи возрождения индустриальных памятников архитектуры. У мировой общественности и у нас самих, как людей, работающих с индустриальной исторической архитектурой, существуют три основных вопроса. Это вопрос охраны памятников, вопрос экологии (неснос более экологичное мероприятие, чем снос) и градостроительство, так как индустриальные памятники всегда являются градообразующими в любом городе, и в крупном, и в малом. Когда мы начали развивать тему, оказалось, что проблема гораздо глубже. Мы расширили тему до проблемы малых городов в целом. Решили рассказать о том, что основная градостроительная проблема в России – абсолютное неравновесие между постоянно увеличивающимися городами-миллионниками и постоянно уменьшающейся серединкой между ними – малыми городами. В связи с этим возникает жуткий дисбаланс. Он приводит, с одной стороны, к экологическим, и к транспортным проблемам в крупных городах (смотрите, из-за пробок в переполненной Москве я сильно опоздал к вам на встречу). С другой стороны, к вымиранию малых городов, в том числе из-за вымирания фабрик. В других странах малые города играют огромную роль и в сети туризма, и в жизни людей, которые гордятся, что родились там. В России происходит наоборот: очень популярна идея того, что только жизнь в крупном городе является чем-то, к чему надо стремиться. Так что мы решили взять один малый город как модель и на базе его неработающих фабрик показать, как можно создать новые очаги развития в уже существующем градостроительном пространстве. Которое зачастую имеет все основания быть развитым – есть в частности автомобильные и железные дороги, но нет людей, потому что нет рабочих мест. И говорим мы, с одной стороны, о конкретном городе, с другой – о 300 городах, население которых 10-15 миллионов человек, то есть о крупной социальной проблеме России.

– Почему был выбран Вышний Волочек?

– Во-первых, нам хотелось, чтобы город находился между Москвой и Петербургом, это символично. Мы рисовали для себя условно диаграмму – две сопки, а между ними провал. Во-вторых, система каналов в этом городе создает интересные ассоциации и выставочные возможности показа в Венеции. В одном из залов российского павильона разместилась панорама Вышнего Волочка – и вдруг двери открываются, и на втором плане возникает водная гладь Венеции, которая как будто продолжает эту панораму. Кроме того, там есть потрясающие индустриальные памятники – четыре фабрики, которые мы рассматривали, и центр города, застроенный интересными зданиями конца XVIII – начала XIX века.

– Что включает в себя проект реконструкции города?

– Мы остановились на пяти очагах, пригласили двоих архитекторов из Москвы (Владимира Плоткина и Сергея Скуратова) и двоих из Петербурга (Евгения Герасимова и Никиту Явейна), чтобы они могли встретиться, так сказать, на середине России. Наше бюро «SPEECH Чобан Кузнецов» спроектировало пятый объект. Выбрали пять полярных тем, которые очень характерны для города и абсолютно реализуемы.

Это объект водного туризма (отель с эллингами, музей изучения воды), возрождение фабрики на базе производства брендов российской моды (мы его делали вместе с Аленой Ахмадулиной), театр фольклора (Вышний Волочек является центром изучения фольклора и получил грант президента России в 2009 году на создание медиатеки народной музыки), проект развлекательного технопарка и отель с конгресс-центром и школой искусств (рядом с городом находится дача Академии художеств, которую организовал еще Репин). В экспозиции мы разместили фильм, сделанный специально для биеннале талантливыми молодыми авторами в традициях классики российского кинематографа, Анастасией Бирюковой, Дмитрием Вениковым и Романом Васьяновым, где в 13 минутах рассказана личная история пожилого человека, который родился и вырос в Вышнем Волочке. Затем – очень яркую радостную панораму города, написанную Василием Федотовым, с внедрением новых проектов. И наконец, в третьем зале строго, храмово выставили собственно пять проектов.

– У вас уже был опыт реконструкции старых зданий. Что интереснее для архитектора – реконструировать или строить с чистого листа?

– Интересно и то и другое. Да и реконструкции могут быть разные, каждый раз это уникальные задачи. Но здесь речь идет скорее о проблеме идентификации: для населения такого города, как Вышний Волочек, в первую очередь необходимо видеть, что жизнь продолжается, а не начинается каждый раз заново. Есть некие объекты, к которым они привыкли с детства, и эти объекты получают новую жизнь. Это очень позитивный импульс.

– Как на ваш взгляд, готовы ли власти и инвесторы к реализации подобных проектов? Не являются ли они пока утопией для России?

– Я думаю, это вполне реальные проекты, а не какие-то идеальные модели. Понятно, что должна быть дотация со стороны государства. Должны быть налоговые послабления. Но все эти схемы уже отработаны, например, в той же Германии, которая имела аналогичные проблемы. Момент для создания такого проекта в России не просто назрел, а перезрел. Промедление приведет к коллапсу. Решение проблем больших городов невозможно без решения проблем малых городов. Без решения проблем провинции нет решения проблемы центра. Только если состояние крупных и малых городов будет находиться в здоровом равновесии, можно добиться нормального развития и тех и других.

– Актуальна ли эта тема для Европы или это сугубо российская проблема?

– Очень актуальна, наша экспозиция вызвала нереальный интерес. Там были министр культуры Великобритании и президент Австрии, которые получили рекомендацию посетить российский павильон как особенно интересный. Премьер-министры разных земель Германии, которые в той или иной степени проходили или проходят тот же самый путь решения этой проблемы. Архитектор Том Мейн очень заинтересовался нашим проектом, так как сам разрабатывает похожий проект в Америке. Выставку уже предложили экспонировать в музее Дюссельдорфа и Центре современной архитектуры в Лондоне. Мне кажется, первый раз Россия показала острую социальную проблему, решение которой предлагают архитекторы. И это подкупает.

– Удалось ли вам посмотреть саму биеннале? Какие впечатления?

– Мне показалось, что на биеннале присутствуют две крайности. С одной стороны, она перегружена медийными, трехмерными, какими-то футуристическими эффектами. С другой – есть павильоны, которые ориентировались на предельно редуцированный, неброский подход. Но в целом на биеннале много павильонов, которые должны поразить зрителя своей изобразительной мощью – австралийский, французский, японский, датский. Кураторы стремятся сделать экспозиции так, чтобы быстро и четко объяснить зрителю, о чем идет речь, и это приводит к определенной зрелищности. Но тем не менее каждая страна старается выставить свою актуальную проблему. И Россия здесь не исключение.