Александра Самарина
Касьянов, вернувшись, сильно удивил своих оппонентов.
Фото Артема Чернова (НГ-фото)
Вчера бывший премьер-министр РФ Михаил Касьянов сделал то, чего от него меньше всего ожидали: он вернулся в страну и заговорил. При этом не стал оправдываться и защищаться. Касьянов перешел в атаку, обвинив во всех смертных политических грехах действующую власть и фактически своего бывшего работодателя.
На языке, которым говорил вчера Касьянов, вернувшийся в страну, позволяют себе у нас говорить только три политика первого ряда: Борис Березовский, который 5 лет критикует Владимира Путина из Лондона, Леонид Невзлин, полтора года пребывающий в Израиле, и, пожалуй, Михаил Ходорковский, не покидающий камеры «Матросской Тишины». Заметим: двое первых недоступны объекту критики по причине постороннего гражданства, третьему просто нечего терять.
Филиппика Касьянова, произнесенная едва ли не с трапа самолета, есть не что иное, как ультиматум Кремлю. Если не сказать большего: первому лицу государства. Возникает закономерный вопрос: так ли уж похож Касьянов на самоубийцу? Прочно посаженный в тюрьму Ходорковский был осужден за гораздо более мягкие реплики в адрес власти.
И потому заслуживает, на фоне гневного экс-премьера, чтобы его немедленно на руках вынесли из застенка. Известно – Касьянов по природе мягкий человек, эпикуреец, изнеженный дачным образом жизни. Суицидальный синдром ему явно чужд. Словом, этот вариант мы отбрасываем.
Есть еще одно объяснение – внезапное умопомешательство. Отбрасываем без рассмотрения.
Атака не кажется спонтанной. Она кажется продуманной и точной. Формулировки ясны и недвусмысленны. Цель обозначена и артикулирована. Человек, не похожий на самоубийцу и психопата, рискует собственным высоким статусом бывшего премьера и возможного кандидата на самый высокий пост в стране. Касьянов, что тоже важно, рискует и материальным положением.
Остается одно: экс-премьер получил твердые гарантии безопасности. Мы не знаем, кто ему их предоставил. Мы не знаем даже, на каком уровне это было сделано. И в какой стране, тоже не знаем. Но они существуют.
Комментарий Станислава Белковского, директора Института национальной стратегии
У Касьянова был выход – либо лечь на дно, либо выступить максимально резко. Любое промежуточное решение, безусловно, его окончательно дискредитировало бы. Поэтому, решив не оставаться за границей, он выбрал достаточно верный пиар-ход. На мой взгляд, Касьянов озвучил не что иное, как идеальную программу «Союза правых сил». Электорат у такой программы и у такой силы не превышает восьми процентов. Риторика Касьянова понятна – она используется у формальных либеральных лидеров уже много лет. Но, к сожалению, все случившееся не повышает ставки Касьянова на роль морального лидера оппозиции в целом, а напротив, снижает. Кроме того, Михаил Михайлович не сможет все-таки дать внятного ответа на вопрос, почему ему так нужно было приватизировать за бесценок государственную дачу в сто миллионов долларов. Все случившееся является серьезным политическим ударом по Касьянову и показывает, что он является абсолютно интегральной частью ельцинско-путинской системы с ее главным принципом: «Что охраняем, то и имеем».
═
Из заявления Михаила Касьянова
═
Я вернулся в Москву, несмотря на звучащие в мой адрес угрозы. У меня нет никаких сомнений в том, что планомерно развернутая клеветническая кампания по моей дискредитации, основанная на лжи и передергивании фактов, находится в рамках общей стратегии власти по полной зачистке политического поля. Результаты реализации такой стратегии налицо – растущие общественное отчуждение и неуверенность граждан в своем будущем, замедление экономического роста на фоне рекордных экспортных цен и неуклонное падение международного авторитета России. Создание условий для реального, небутафорского политического процесса, предполагающего публичное обсуждение различных точек зрения по поводу ситуации в стране и свободу выбора между ними, – это та задача, над которой я продолжу работать.
