Отель "Могильный столбик"

Повозка, запряженная зебу, на фоне надгробного памятника авиатору на юге Мадагаскара. Фото автора

Размышляя над удивительным, с нашей точки зрения, отношением обитателей Мадагаскара к смерти, я невольно вспоминаю некоторые из наиболее мистических моментов, пережитых мною при посещениях Великого острова.

Дело было более 30 лет назад, жаркой зимой, в разгар сухого сезона. Дождей не было уже много недель. Мы с компаньонами по экспедиции ехали на джипе по бруссе – так на Мадагаскаре называют местную саванну. Справа от проселочной дороги над равниной тянулся белесый дымок. Его присутствие, из-за поломки автомобильного кондиционера, ощущалось все сильнее, пока наконец мы не увидели вдалеке полосу огня. Это был обычный в здешних местах пал – искусственный степной пожар. С его помощью пастухи усиливают, на радость своим овцам и козам, рост травянистых растений, стремящихся как можно быстрее восполнить новыми побегами свою сгоревшую надземную часть.

Ситуация была штатная, и задача была скорее миновать опасную зону: голый грунт проселка надежно преграждал путь распространяющемуся пламени. Но водитель-малагасиец вдруг резко притормозил. Дорогу переползала крупная для своего вида, размером и формой напоминающая распухший от учебников портфель отличника, особь лучистой черепахи. Ползла она вправо.

Мы все вышли из машины. На этом участке огонь был все еще в полусотне метров от проезжей части, но ветерок понемногу гнал его к нам. Ясно было, что беспечный эндемик движется к неминуемой гибели. Поблагодарив водителя за внимательность, мы перенесли недоумевающую рептилию в траву за левую обочину, задав ее дальнейшему маршруту оптимальное направление (хвостом к дороге и пожару). Но в джип возвращаться не стали. Справа, со стороны пала, в траве происходило странное множественное шевеление. Мы перешли туда, в еще живой травостой.

Мне под ноги бросились и промчались за спину две ящерицы. Стремительным волнообразным движением между ног проскользнула змея. За ними двигались очевидно обреченные – поскольку недостаточно быстроходные – пауки, скорпионы и сколопендры. «Спасайся кто может!» – все миллионы лет эволюции реакция наземной фауны на пожар неизменна. Эффектнее всего выглядело бегство кузнечиков. В какое-то мгновение пространство возле меня превратилось в подобие сковородки с жарящейся воздушной кукурузой – все прыгало, кувыркалось, выстреливало собой вверх и в сторону от огня.

И тут произошло то самое. Четыре мощных крепконогих кузнечика одновременно влепились мне в лоб, в правое плечо, в левое запястье, в левое колено. Словно невидимый зверь моего роста, улепетывая от извечного врага всего живого, то ли пытался оттолкнуть человека со своего пути, всеми лапами сразу, – то ли, как напуганный котик, просился к нему на ручки

Я оцепенел от достоверности этого ощущения. Мне всерьез показалось (и, честно говоря, иногда кажется до сих пор), что я столкнулся с духом гигантского лемура, вымершего на Великом острове относительно недавно, всего несколько столетий назад.

Но главным для меня итогом этой маленькой истории стало осознание присутствия в нашем мире тех, кто, по нашим представлениям, его безвозвратно покинул. Или сформулирую так: возникшая уверенность в возможности диалога, хотя бы на уровне некоторых из шести чувств – в данном случае осязания, – с этими ушедшими.

Название отеля «Могильный столбик» на плато Андруй заставляет туриста улыбнуться.  Фото автора

Малагасийцы издревле и непрерывно живут в таком диалоге. Ближайшие, последних двух-трех поколений предки (разана) для них – постоянные контактёры и даже, как сейчас принято говорить, инфлюэнсеры. Контакт поддерживается в формате сновидческих встреч. Защитники и консультанты в жизненных передрягах, медиаторы с божественными силами снятся потомкам не часто, зато по делу. Просьбы к малагасийскому единому богу Занахари (да-да, на Мадагаскаре есть собственный, не родственный иудео-христиано-исламским традициям, монотеизм) передаются именно через них. Не будет преувеличением сказать, что покойные родители, бабушки и дедушки для воспитанного в национальном духе малагасийца – аналоги христианских святых, заступников перед Богом.

Главное отличие – в возможности упомянутого выше физического контакта. Большинство этнических групп малагасийцев хоронят своих мертвецов в семейных склепах и, в сущности, никогда по-настоящему с ними не расстаются. У самых многочисленных групп Мерина и Бецилеу, обитающих на Высоком плато, это выражается в регулярном, периодичностью от двух-трех до нескольких лет, ритуале переодевания и перезахоронения покойников – фамадихана (буквально – «переворачивание»).

Приходит время, и покойник, явившись к живому родственнику во сне, сообщает, что ему «холодно». Его нужно «переодеть», то есть вымыть его кости и завернуть в новый, взамен истлевшего, шелковый саван – ламбамену. (Строго говоря, в гости к спящим малагасийцам приходят не только мертвые; так, в XIX веке прославился указ королевы Равалумананы о наказании для тех придворных, которые явятся ей в сновидениях без разрешения, – но это уже несколько другая тема.)

Фамадихана отражает в себе ту основополагающую роль, которую играют в малагасийской культуре и ментальности узы кровного родства, и того особого уважения, которым пользуются люди старшего поколения. Издавна проведение ритуала регулируется властями. Глава рода объявляет о получении официального разрешения на исполнение церемонии, и члены семьи мужского пола, вскрыв гробницу, приносят останки героя торжества в свой дом.

Мадагаскар модернизируется, и диковинная эта традиция понемногу уходит в прошлое. А вот как описывает посещенную ею в 1979 году фамадихану патриарх (точнее, матриарх) мадагаскароведения, академик Малагасийской академии наук Людмила Карташова. «Подходя к «бабушке», родственники кладут руки на нее, гладят, говорят, что рады приветствовать ее в этом доме. С ней говорят, просят благословения: одни – дать им детей, другие – здоровья, третьи – богатства... Начинаются длинные кабари (ритуальные речи). Ораторы сменяют друг друга. Рассказывают о том, что произошло в мире после ее ухода: циклон, последние президентские выборы, кто родился, кто умер в семье. Старшие пользуются случаем, чтобы еще раз объяснить молодым их генеалогию».

С фамадиханой связаны многочисленные фади (табу): запрещается произносить имя предка, опускать его останки на землю, показывать на них пальцем. Но главные запреты – на печаль и плач. Никакого траура. Кратковременное возвращение предка в мир живых – яркий и жизнерадостный семейный праздник. Только веселье, только песни, только танцы – много часов подряд. И в том числе – с завернутым в новую красивую ламбамену покойником на плечах.

***

Другой случай «открытости сознания к локальной мистике» произошел со мной в 2007 году на крайнем юге Острова. Я давно знал о системном общении малагасийцев с миром мертвых, встречал фамильные погребальные склепы в самых разных закоулках Мадагаскара и привык к зрелищу водруженных на них могильных столбиков (алуалу) как к неотъемлемому элементу мадагаскарского пейзажа. Не удивлялся уже и широте применения картинок с алуалу (давно ставших одним из визуальных лейблов Великого острова) – от почтовых марок до принтов на сувенирных футболках. Благо что столбики эти весьма живописны: ритмически организованная вертикальная структура из дерева с навершием в виде скульптурных композиций с самыми разными сюжетами – от бытовых и сельскохозяйственных до грубо эротических. На плато Андруй меня восхитил алуалу с деревянным самолетиком на верхушке – на могиле одного из первых малагасийских воздухоплавателей.

Но в тот раз эффект от созерцания символа был особенно сильным. Прогуливаясь по затерянному в полупустыне городку Циумбе, я наткнулся на вывеску над верандой одноэтажного кафе: «Hotel «Aloalo». Не то чтобы я человек особо впечатлительный, но я опустился по-турецки в пыль захолустной улицы и долго глядел на призванную зазывать туристов надпись – со смесью священного трепета и внутреннего, как бы по-буддийски молчаливого, хохота.

Отель «Могильный столбик». Конечно, сразу вспомнился отель «У погибшего альпиниста» братьев Стругацких... Но у малагасийцев получилось круче. Вряд ли ошибусь, если предположу, что подобная реклама возможна пока только на Мадагаскаре.