Сергей Правосудов
Некоторые специалисты главной американской проблемой считают неуправляемую иммиграцию, грозящую превратить страну в хаотическое скопление народов. Фото Reuters
Какой должна быть роль Америки в мире и как меняется значение США – об этом в последние годы идут дискуссии не только среди партнеров и оппонентов Соединенных Штатов, но и в самой стране. Американские эксперты видят множество проблем, которые их волнуют, а экономисты, публицисты и журналисты активно пытаются осмыслить происходящее, обнаруживая глубокие противоречия в общественных отношениях, социальной политике и в системе управления государством.
«Гегемон» Валлерстайна и «Идеал» Хантингтона
В 1995 году вышла книга американского историка и социолога Иммануила Валлерстайна «После либерализма», в которой он предсказал неминуемую утрату США роли гегемона в мировой системе.
«И поскольку глобальный текущий доход будет меньше, немедленно и безотлагательно встанет вопрос: кто будет нести бремя падения, пусть и небольшого падения, нашего уровня жизни? Мы уже видим сложности в наших текущих дебатах о том, кто будет платить за громадные растраты и мошенничества кредитных учреждений и кто должен платить за сокращение бремени задолженности. И что же тогда будем делать мы как нация?» – написал он.
В 1996 году американский политолог Самюэль Хантингтон опубликовал книгу «Столкновение цивилизаций». В ней он писал, что развитие Запада существенно не отклонялось от эволюционных схем, обычных для цивилизаций на протяжении всей истории. Исламское возрождение и экономический динамизм Азии наглядно демонстрируют, что и другие цивилизации жизнеспособны, активны и – по меньшей мере потенциально – угрожают Западу. Экономически Запад был намного богаче любой другой цивилизации, но у него низкие темпы экономического роста, норма сбережений и темпы прироста капиталовложений, особенно по сравнению со странами Восточной Азии. Личное и совокупное потребление для стран Запада имеет приоритет над созданием возможностей для будущей экономической и военной мощи. Естественный прирост населения невысок, особенно по сравнению с тем же показателем в исламских странах.
По мнению Хантингтона, исторически американская национальная идентичность определялась в культурном отношении традициями западной цивилизации, а политически – принципами «американского идеала», с которыми согласно подавляющее большинство американцев: свобода, демократия, индивидуализм, равенство перед законом, конституционализм, частная собственность.
«Отказ от идеала и от западной цивилизации означает конец тех Соединенных Штатов Америки, которые мы знали. Фактически это означает и конец западной цивилизации. Будущность США и Запада зависит от американцев, которые вновь подтверждают свою приверженность западной цивилизации. Внутри страны это означает отказ от сеющих распри, чарующих призывов к мультикультурности», – отметил он.
В качестве одного из выводов Самюэль Хантингтон призвал руководителей западных стран признать Россию как стержневую страну православной цивилизации и крупную региональную державу, имеющую законные интересы в области обеспечения безопасности своих южных рубежей, а также осознать, что вмешательство Запада в дела других цивилизаций является наиболее опасным источником нестабильности и потенциального глобального конфликта в полицивилизационном мире.
«Великий разрыв» Фукуямы и предчувствие краха у Бьюкенена
В 1999 году вышла книга американского политолога Фрэнсиса Фукуямы «Великий разрыв». Сравнивая данные по странам Запада, автор обнаружил, что с середины 1960-х в развитых странах резко усилились негативные явления, вызванные дезорганизацией семейных отношений, ростом преступности и падением доверия между людьми. Происходит резкое повышение уровня преступлений всех видов, растет бродяжничество, пьянство и т.п.
Что касается института семьи, то и здесь наблюдается резкое падение рождаемости, постоянно растет уровень разводов, а также процент детей, рожденных вне брака. Самое главное, по мнению Фукуямы, – рост недоверия между людьми, одновременный упадок доверия к общественным институтам и друг к другу. Все это и есть, как назвал его Фукуяма, «великий разрыв» – рост состояния аномии, потери ориентации в жизни, некоей промежуточности, когда старые нормы деформированы или разрушены, а новых еще нет. Общество фрагментизируется, превращаясь в толпу одиночек.
В 2000 году американский профессор социологии Рэндалл Коллинз опубликовал книгу «Макроистория». В ней он предсказал возможность фашизации США. «Американское фашистское движение было бы наиболее успешным, обернув себя не свастиками, а американскими флагами, его образ расового врага был бы адаптирован к текущим условиям, возможно, через вычленение испаноязычных иммигрантов», – отметил он.
Через два года вышла книга американского политика Патрика Бьюкенена (был советником президентов Никсона, Форда и Рейгана) «Смерть Запада». В ней он обратился к теме испаноязычных мигрантов. Когда в 1969 году Ричард Никсон приносил присягу, в Соединенных Штатах насчитывалось 9 млн некоренных американцев. Ко времени президентства мистера Буша – младшего число таких людей перевалило за 30 млн. Каждый год в США прибывает почти миллион официальных иммигрантов плюс почти полмиллиона незаконных. Средний показатель 2000 года определяет количество нелегальных иммигрантов в США в 9 млн человек. По оценке Северо-Восточного университета, в северо-восточных штатах эта цифра возрастает до 11 млн.
«Неуправляемая иммиграция грозит уничтожить страну, в которой мы выросли, и превратить Америку в хаотическое скопление народов, не имеющих фактически ничего общего между собой – ни истории, ни фольклора, ни языка, ни культуры, ни веры, ни предков», – написал автор.
В 2006 году Патрик Бьюкенен выпустил книгу «На краю гибели». В ней он отметил: «По результатам почти всех опросов общественного мнения, большинство американцев хочет остановить нелегальную иммиграцию и готово мириться с самыми решительными мерами, вплоть до размещения армейских подразделений вдоль Рио-Гранде. Увы, большинство Америкой больше не управляет, поскольку его воззрения противоречат глобалистской идеологии транснациональных элит. Корпоративная Америка добивается беспрепятственного притока дешевой рабочей силы. Демократическая партия видит в эмигрантах своих будущих избирателей. Республиканцы боятся оттолкнуть 43 млн испаноязычных, в результате чего партийная казна изрядно оскудеет. Испаноязычные штаты Техас, Аризона, Нью-Мексико и Калифорния, равно как и «промежуточные» Колорадо и Невада, в скором времени, возможно, станут оказывать решающее влияние на исход президентских выборов. Если границу не закрыть, крах неминуем».
Джонсон о связи демократии и зарубежной империи, Бжезинский – о наследии Запада
Американский профессор Чалмерс Джонсон (воевал в Корее, в 1967–1973 годах был консультантом ЦРУ) в 2006 году в книге «Немезида» написал: «Я убежден, что Джордж Буш и Дик Чейни завели страну в опасный тупик. Президент сейчас управляет правительством так, как едва ли мог управлять им обычный монарх. Он имеет в своем распоряжении ЦРУ, личную армию, неподотчетную Конгрессу, прессе или общественности, поскольку все, что делает ЦРУ, секретно. Расходы на вооружения прописываются в максимально возможном количестве бюджетных статей, чтобы любого конгрессмена, который вздумает проголосовать против новой системы вооружения, можно было обвинить в том, что он оставляет без работы кого-то из своих избирателей. Я убежден, что поддержание нашей зарубежной империи (737 военных баз по всему миру) требует таких ресурсов и устремлений, которые неизбежно положат конец нашей собственной демократии и в конечном итоге породят военную диктатуру или ее гражданский эквивалент».
В 2007 году американский политолог Джона Голдберг опубликовал книгу «Либеральный фашизм». В ней он доказывал тесную связь либеральной идеологии американских демократов с европейским фашизмом.
«Я убежден, что во время Первой мировой войны Америка стала фашистской страной, хоть и временно. Современный тоталитаризм впервые появился не в Италии или Германии, а в Соединенных Штатах Америки. Как еще можно описать страну, где было создано первое в мире современное министерство пропаганды; тысячи противников режима подвергались преследованиям, их избивали, выслеживали и бросали в тюрьмы лишь за высказывание собственного мнения; глава нации обвинял иностранцев и иммигрантов в том, что они «впрыскивают яд измены и предательства в кровь Америки»; газеты и журналы закрывались за критику правительства, почти 100 тыс. агентов правительственной пропаганды были посланы в народ, чтобы обеспечить поддержку режима и военной политики государства; университетские профессора заставляли своих коллег давать клятву верности правительству; почти четверть миллиона головорезов получили юридические полномочия для запугивания и физической расправы с «бездельниками» и инакомыслящими; а ведущие художники и писатели занимались популяризацией правительственной идеологии?
Я также считаю, что американский либерализм является тоталитарной политической религией. Он хороший, а не жестокий. Заботливый, а не запугивающий. Но он все же является тоталитарным (или «всеобъемлющим»), поскольку для либерализма на сегодняшний день не существует таких областей человеческой жизни, которые не были бы политически значимыми, начиная с того, что каждый член общества ест и курит, и заканчивая тем, что он говорит. Секс относится к политике. Пища относится к политике. Спорт, развлечения, внутренние мотивы индивидуума и его внешний вид – для либеральных фашистов все имеет политическое значение. Либеральные фашисты по-прежнему остаются расистами на свой особый манер, веря в присущую черным особую приближенность к Богу и постоянство греха белых людей, а следовательно, и в вечное оправдание вины белой расы. Экономические идеи Билла и Хиллари Клинтон, Джона Керри, Альберта Гора и Роберта Райха очень похожи на корпоративистские идеологические концепции «третьего пути», которые легли в основу фашистских моделей экономики в 1920–1930-е годы».
В 2012 году американский политик Збигнев Бжезинский в книге «Стратегический взгляд: Америка и глобальный кризис» отметил: «Долгое политическое господство Запада на мировой арене уже несколько десятилетий идет на спад. В 1990-х на краткий миг возникло ощущение, что Запад, вопреки двум попыткам Европы совершить коллективное самоубийство в первой половине XX века, еще может вернуть прежний статус. Мирное окончание холодной войны, завершившееся распадом Советского Союза, знаменовало последний этап становления Соединенных Штатов как первой по-настоящему глобальной сверхдержавы. Вместе с Евросоюзом в качестве политически мотивированного и экономически динамичного партнера этот международный лидер казался способным не только возродить мировую гегемонию Запада, но и определить себе конструктивную ведущую роль.
Сегодня, 20 лет спустя, мало кто видит Евросоюз серьезным политическим игроком в ближайшем будущем, и господствующее положение Америки на мировой арене тоже под вопросом. Поскольку Запад больше не способен действовать как единое целое, долговечность его политического наследия также сомнительна. Канул в Лету тот недолгий период, когда казалось, что Запад оставит миру в наследство международную демократию, мир во всем мире и устраивающий всех общественный договор. Однако перераспределение мировых сил, отражающееся на применении этих сил глобальное политическое пробуждение, а также печальные последствия недавних внешнеполитических действий США и рост сомнений относительно жизнеспособности американского строя в совокупности сильно пошатнули веру в это благополучное наследие Запада».
Несправедливость и расслоение в фокусе
В 2014 году американский журналист Мэтт Тайбби опубликовал книгу «Пропасть: Американская несправедливость в эпоху материального неравенства». В ней он отметил, что в начале 2000-х число бедных американцев чуть превышало 10%, а в 2010-м этот показатель достиг 15,3%. В 1991 году за решеткой находилось около 1 млн американцев, к 2012 году их число превысило 2,2 млн, то есть выросло более чем на 100%. В США заключенных и освобожденных условно (около 6 млн человек) больше, чем было в сталинских лагерях. В тюрьмах находится больше чернокожих, чем в свое время было рабов.
«При этом высокопоставленные преступники никогда не несут личной ответственности за очень серьезные преступления. С 2008 года ни один топ-менеджер финансового института не оказался в тюрьме. Ни один человек не ответил за системные преступления, стоившие миру 40% богатства. У крупных компаний есть опытные адвокаты, у бедняков адвокатов нет. Бюрократия правосудия медленно, но верно дрейфует к простейшим приговорам, на которые требуется не более 10 секунд, и полностью отказывается от дорогих судебных разбирательств, которые могут длиться годами. Если вы выросли в бедной семье, то не представляете себе масштаба криминальной деятельности людей богатых, имеющих политические связи. И вы даже представить не можете, что все это происходит прямо под носом полиции, оплачиваемой этими самыми богатыми людьми», – заявил он.
В 2015 году Дэвид Гребер опубликовал книгу «Утопия правил», в которой раскритиковал несправедливость и бюрократизм в США. Корпоративные доходы в Америке все чаще обеспечиваются вовсе не торговлей или промышленностью, а финансами – то есть в итоге долгами других людей. «Одним из следствий всех этих долгов становится то, что правительство превращается в главный механизм извлечения корпоративных доходов (просто представьте, что произойдет, если кто-нибудь попытается не выплачивать долг за обучение: в действие вступит весь правовой аппарат, угрожая арестом имущества и зарплаты и наложением дополнительных многотысячных штрафов). По мере того как прибыли банков и компаний, выпускающих кредитные карты, все в большей степени обеспечиваются за счет «платежей и штрафов», взимаемых с их клиентов – настолько, что с тех, кто живет от зарплаты до зарплаты, могут регулярно взимать штрафы в 80 долл. за перерасход средств в размере 5 долл., – финансовые компании стали играть по совершенно иным правилам», – написал Дэвид Гребер.
В 2019 году экономисты Дарон Аджемоглу и Джеймс А. Робинсон в книге «Узкий коридор» обратили внимание на чудовищное имущественное расслоение в США. Для того чтобы контролировать население, американское государство вырастило необузданные службы безопасности. Кроме того, в США на каждого жителя в среднем приходится по одной единице огнестрельного оружия – всего более 300 млн. Неудивительно, что число убийств на 100 тыс. жителей здесь в пять раз больше, чем в Европе. Полиция в бедных районах озабочена не заботой о безопасности граждан, а пополнением бюджета, поэтому полицейские постоянно выписывают штрафы всем подряд.
Перестает ли работать капитализм?
В том же 2019 году американский профессор Джаред Даймонд опубликовал свою книгу «Кризис». Автора беспокоит поведение американской элиты: «Богатые и влиятельные американцы, обладающие диспропорционально большой властью, склонны признавать, что со страной что-то не так, но вместо того чтобы обратить свое богатство и влияние на поиск решений, они ищут способы избежать проблем американского общества для самих себя и своих семей. В настоящее время излюбленные стратегии побега подразумевают покупку недвижимости в Новой Зеландии или переделку заброшенных ракетных шахт в роскошные уединенные бункеры», – заметил он.
В 2019 году во время первого президентского срока Дональда Трампа нобелевский лауреат по экономике Джозеф Стиглиц опубликовал книгу «Люди, власть и прибыль: Прогрессивный капитализм в эпоху массового недовольства». В ней он обрушился на президента с критикой.
«У Трампа нет плана помощи стране. Его план предусматривает дальнейшее ограбление подавляющей части населения теми, кто находится на вершине. Политика Трампа, а вместе с ним и Республиканской партии ведет к углублению всех проблем, стоящих перед нашим обществом, – усилению экономического, политического и социального разделения, сокращению средней продолжительности жизни, ухудшению финансовой ситуации и втягиванию страны в новую эру замедления роста. Трампономика, своеобразное сочетание низких налогов для богатых и финансового и экологического дерегулирования с национализмом и протекционизмом, не будет работать», – написал Стиглиц.
В 2020 году на свет появилась книга Энн Кейс и Ангуса Дитона «Смерти от безысходности и будущее капитализма». В ней они обращают внимание на то, что в последние десятилетия в США наблюдается беспрецедентное снижение средней продолжительности жизни, вызванное резким ростом смертности от самоубийств, наркотиков и алкоголизма. Энн Кейс и Ангус Дитон, лауреат Нобелевской премии по экономике 2015 года, анализируют этот феномен, раскрывая социально-экономические причины кризиса, переживаемого прежде всего рабочим классом. Авторы показывают, как капитализм перестал работать для тех, кто раньше преуспевал в Америке. Они рисуют картину упадка американской мечты, где белый рабочий класс сталкивается с распадом семей и ограниченными перспективами. В то время как образованные люди становятся здоровее и богаче, менее образованные в буквальном смысле умирают от боли и отчаяния. Кейс и Дитон связывают кризис с ослаблением позиций труда, ростом корпоративной власти и хищническим сектором здравоохранения. Они утверждают, что капитализм, некогда выведший миллионы из нищеты, теперь разрушает жизни американских «синих воротничков».
Лахман: взгляд с тонущего корабля
В том же 2020 году вышла книга американского исследователя Ричарда Лахмана «Пассажиры первого класса на тонущем корабле. Политика элиты и упадок великих держав». В ней он доказывает, что упадок США как гегемона капиталистической мир-системы необратим. Упадок гегемонии США происходит после нескольких десятилетий неолиберализма, который характеризовался последовательным снижением налоговых ставок на наиболее крупные доходы и наследство.
«Сегодня правительства штатов и муниципалитеты пребывают в постоянном фискальном кризисе, а политическая база для повышения налогов, достаточного, чтобы профинансировать социальные льготы на уровне штатов, почти отсутствует. Богачи в своей повседневной жизни и так уже устранились от опыта тех американцев, которые оказались не столь удачливы, и общения с ними. Если же богатые переселятся на другие континенты, то они станут еще более чуждыми для тех, кто остался в Америке. Хоть у себя дома, хоть за границей те, кто зарабатывал на эпохе американской гегемонии и на ее упадке, будут в состоянии самоизолироваться от последствий своих могущества и алчности, которые будут все больше проявляться в политических расстройствах, массовом отчаянии, внутренних и глобальных распрях», – пишет он.
Этот краткий обзор позволяет понять накал противоречий, на волне которого к власти в США смог прийти популист Дональд Трамп. Он обещал улучшить жизнь большинства граждан страны и сделать Америку снова великой. Однако чем дольше он правит, тем больше заметна разница между его словами и делами.
